Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

После чего на узких городских улицах разгорелся жестокий бой, так как кокандцев приходилось выбивать буквально из каждого дома. Несмотря на это, к семи часам вечера город был практически в наших руках. С наступлением ночи бои и вовсе стихли. А утром к Романовскому явились городские депутаты с изъявлением полной покорности.

При защите Ходжента кокандцы потеряли более трех с половиной тысяч убитыми, которых хоронили целую неделю. Кроме того, многочисленные раненые стали приходить на наши перевязочные пункты с просьбой о помощи. При этом число их было столь велико, что при всей неутомимости и самоотверженности наших врачей они должны были ждать очереди по несколько дней. Наши потери составили пять убитых и около сотни раненых. В качестве трофеев было захвачено множество ружей, полтора десятка пушек и большое кокандское знамя.

Свое донесение о взятии Ходжента генерал-майор Романовский завершил так: «…Как ни значительна наша потеря, как ни высок истинно геройский дух здешних войск и их частных начальников, но нельзя не признать, что столь быстрым овладением Ходжента мы много обязаны тому обстоятельству, что войска направились к этому городу вслед за разбитием на голову армии эмира. Оставленный бухарцами, не имев времени установить прочных связей с Кокандом, Ходжент не мог приготовиться к обороне должным образом. Численность его артиллерии и гарнизона не соответствовала ни упорному духу защитников, ни протяжению верков. Только при подобных благоприятных обстоятельствах можно было решиться на штурм. В противном случае открытый штурм крепости, подобной Ходженту, был бы немыслим, и овладеть этим сильно укрепленным и многолюдным городом можно бы было только посредством правильной осады, для которой, само собою разумеется, неизбежно потребовались бы огромные средства и весьма много времени».

Узнав о взятии Ходжента, генерал-губернатор Оренбурга генерал Крыжановский писал Романовскому: «Вследствие сего не должно быть заключено с Кокандом никакого формального мирного договора, могущего связать наши дальнейшие действия, но было бы полезно продлить с ним переговоры до того времени, пока силы наши дозволят окончательное завоевание этой области». Что ж, на войне как на войне – в одном случае следует действовать штыком, а в другом – хитростью!

Любопытно, что оборонявший Ходжент бывший правитель Ташкента Якуб-бек бежал в Кашгар, где вскоре образовал собственное ханство. С этим персонажем мы еще не раз встретимся.

После всех сокрушительных поражений кокандский владыка хан Худояр пошел на мир и подписал торговый договор, фактически превращавший Коканд в зависимый от России протекторат.

Но военная кампания 1866 года на этом не закончилась.

* * *

Глядя на расстеленную карту Средней Азии, Крыжановский безжалостно дырявил ее циркулем, вымеряя расстояния между бухарскими и кокандскими городами.

– Посмотрите, господа! – говорил он штабным офицерам. – Между Джизаком и Ходжентом образовывалось огромное пустое пространство, через которое бухарское войско в любой момент может выйти в тыл нашим пограничным крепостям. Закрыть эту огромную пограничную брешь можно было только одним способом – взяв находившийся между Ходжентом и Джизаком город Ура-Тюбе. Ну, а, чтобы полностью замкнуть пограничную линию, обязательно надо взять и Джизак. Будут ли у кого другие соображения?

Других соображений не было.

– Крыжановский повернулся к начальнику своего штаба полковнику Троцкому:

– А вас, Виталий Николаевич, я попрошу дать мне всю информацию по Ура-Тюбе, чтобы я мог принять нужное решение.

Тем временем объявивший России газават эмир Бухары Музаффар лихорадочно продолжал вооружаться. Более того, его эмиссары двинулись в Индию, чтобы заручиться политической и военной поддержкой англичан. В Калькутте их, конечно же, встретили с распростертыми объятьями. Заполучить в союзники Бухару было давней мечтой нашего противника по Большой Игре, а тут бухарцы сами бросились в английские объятья. Надо ли говорить, что в Калькутте и Лондоне мгновенно забыли обо всех ранее достигнутых договорах с Россией. И вскоре из Индии через Афганистан в Бухару поспешили первые офицеры-инструкторы, за которыми должны были двинуться караваны с пушками, ружьями и боеприпасами. Противостояние с Бухарским ханством принимало серьезный оборот. Теперь все решало только время – успеем ли мы разгромить эмира до подхода английской помощи или все выльется в долгое и кровопролитное противостояние с неизвестным исходом.

Именно поэтому, после еще нескольких предостережений и предупреждений, осенью 1866 года отряд генерала Романовского двинулся в глубь Средней Азии. На этот раз удар должен был быть нанесен по району, находящемуся между тогдашними нашими и бухарско-кокандскими владениями. Данный регион являлся последним оплотом Бухары, примыкающим к нашим землям. Регион был укреплен двумя мощными крепостями – Ура-Тюбе и Джизаком. Занятие этих крепостей являлось для нас жизненно важным. Это бы не только серьезно ослабило эмира Музаффара, но и отбило бы охоту у англичан делать на него ставку в Большой Игре.