Битва за рай

Ощущения показались знакомыми.

Я испугалась.

Постаралась припомнить, не забыла ли выпить таблетки от галлюцинаций, которые защищали меня от подобных сюрпризов. Но нет. Никаких случайных пропусков не было. Тогда что? Чужое вмешательство? Но кто в Эдеме способен повелевать временем?

И тут до меня дошло: Торнтон!

На презентации моего шатра воспоминаний он что-то шептал, когда фантазия вышла из-под контроля. Но никто не понял, что именно господин Клай пытался создать!

Время становилось всё медленней, земля приближалась. И я уже видела внизу алые мигалки карлётов стражей, что поджидали меня. Неужели Торнтон сдал нас с Шоном Штольцбергу?! Но как он обо всём узнал?

Стоп, Шон! Они же и его арестуют! Начнут допрашивать.

Стало страшно. Мне надо было как-то его защитить!

Пальцы сами собой потянулись к пилюлям забвения.

Старую или новую?

Я не знала, какую лучше принять.

Если удалить воспоминания о нескольких месяцах, Штольцберг от меня ничего не добьётся. Но такой шаг будет сродни признанию вины. Начнётся расследование, и жизни друзей окажутся под угрозой.

Если же стереть из памяти только сегодняшний день, это может дать простор для манёвра. Ведь информация о том, как перехватить контроль над меморисборником, не исчезнет из моей головы. Да и перчатки эмпатии уже не угроза.

Пожалуй, стоит рискнуть.

Я сорвала с платья старую пилюлю забвения. Однако карлёт снова тряхнуло, и она рухнула на пол. Затерялась во тьме. Тогда я схватилась за новую.

И прежде, чем разбиться и оказаться в плену, успела её надкусить.

Глава 18. Меморисборник

- Где вы провели эту ночь, моя дорогая? - бескомпромиссным тоном задал свой первый вопрос Штольцберг.

Мой рот приоткрылся, и за миг до того, как с языка готовы были слететь слова истины, я мысленного заорала: «Протего! Протего! Протего!», и перехватила контроль над шлемом.

Сглотнула. Перенеслась в прошлое. Вот мы с Шоном целуемся... Вот сидим в его «крепости», обсуждаем, как спасти всех писателей. Вот мирно прощаемся. Что же пошло не так?

- Отвечайте, Карина.

Я стиснула зубы, нахмурилась, изображая сопротивление.

Шон. Они и его сейчас, наверно, допрашивают. Или уже допросили. Знать бы, что он сказал. Надо как-то отвести удар от него. И не только.

- Я была у. Шона, - выдохнула чуть слышно, снова открыв глаза.

- Что вы там делали, Кара?

- Мы. разговаривали.

- О чём?

- О наших с ним отношениях. Шон хотел, чтобы мы с ним снова сошлись.

- А чего хотели вы?

- Того же.

- Ложь! - неожиданно рявкнул Штольцберг. Сделал глубокий вдох и продолжил уже спокойнее. Вкрадчиво. - Подумайте лучше, моя дорогая. Может, вы с ним обсуждали какие-то опасные темы?..

- Нет! - выкрикнула я, подражая реакциям преступника, на котором испытывала меморисборник. Сознание словно наполнилось дымкой, реальность плыла, и мне казалось, что происходящее было лишь сном. Который, пускай и с трудом, но удавалось контролировать. - Да. - Мой взгляд сделался мутным, расфокусированным, выражение лица - расслабленным, умиротворённым. - Я расспрашивала Шона про рудники. Мне было страшно.

- Уже лучше, Кара, гораздо лучше. Напрягитесь ещё. О чём вы его просили?

- Я хотела, чтобы он помог сообщить всё другим писателям. Я хотела вернуться домой. Штольцберг немного наклонился вперёд.

- А что сказал он? - В мужском голосе промелькнула сталь.

Шон колебался. У него не было возможности принять окончательное решение. Меморисборник заставлял описывать прошлое, но не будущее. И если Шон сидел на допросе, то чёрта с два он бы признался в том, что планировал меня поддержать. Не стоило искажать детали нашего разговора, в отличие от моих мыслей. Их следовало подретушировать:

- Он... он сказал, что... подумает. Но я поняла, что он не станет мне помогать. - Голос сделался жёстче, громче, пронзительней, словно грёзы сменились кошмаром. - Его всё устраивает. Он лучший. Чужие беды его не волнуют, - закончила глухо, обречённо.

- Кому ещё вы делали подобное предложение? - жёстко спросил Штольцберг - Вашим друзьям? Йену Шульте? Госпоже Холт?

От его слов меня прошиб ледяной пот.

- Никому.. .Кроме Шона никто не был на рудниках и не сумел бы меня понять. Я могла надеяться только на него.

- Тогда зачем вы приняли пилюли забвения, моя дорогая?

- Шон отказался бы мне помогать. Скорее всего, даже стал бы держаться подальше, избегать. Это было написано у него на лице. Мы попрощались. как в последний раз. Я была расстроена. Не знала, что делать. И захотела забыть про него, про наш разговор, про рудники, чтобы жить дальше спокойно. Без страха всё потерять. Зачем вы подключили меня к меморисборнику, Фредерик?..- протянула сипло, то ли с мольбой, то ли с укором. - Я так хотела обо всём забыть.

- Боюсь, для этого тех пилюлей забвений, что вы приняли, было бы мало.

- Я не знала нужную дозировку... Жаль.