Битва за Санта-Барбару

– (Интересно, хоть кто-нибудь из американцев сможет произнести мое имя правильно? Алона – не Алёна. Научить их невозможно. Сколько раз я пыталась, всё без толку. Придется терпеть).

В этот момент довольно некстати зазвонил ее мобильный.

– Ой, извините, забыла выключить, – засуетилась коллега.

Нарушать беседу телефонными звонками здесь считалось дурным тоном.

Алёна взглянула на номер. Это был муж, Алексей Нахимов.

Вчера, 10 сентября 2001 года, он вылетел в Нью-Йорк. Их первый в Штатах научный проект в небольшом университете Колорадо подходил к завершению. Супруги очень надеялись, что Алекс получит позицию менеджера по технологиям в корпорации Tech Universal, расположенной в здании Всемирного торгового центра. Он прошел уже через несколько стадий интервьюирования и был приглашен отделом под странным для русского уха названием «Человеческие ресурсы» для участия в завершающем этапе приема на работу.

Урбанова хотела было переключить звонок на автоответчик, но что-то ее остановило. Привыкшая постоянно заботиться об Алёшечке (так он ласково назывался в их семье), она не смогла не ответить мужу.

– Доброе утро, дорогой, – нараспев отозвалась жена, не дожидаясь приветствия Алекса.

В наушнике звучал чудовищный грохот и душераздирающие вопли. Алёна невольно отстранила телефон от уха.

– У вас там что, террористическая атака? – неудачно пошутила она.

– А ты откуда знаешь? – ответил едва различимый и с трудом узнаваемый Алёшкин голос.

– Это я так, глупость сморозила, извини. У тебя всё в порядке? – похолодев от предчувствия надвигающейся беды, спросила жена.

– Пока не знаю, – прохрипел Алекс, – Похоже, в нас врезался пассажирский самолет. Он летел прямо на нас, прямо на это окно. Видел собственными глазами… А попал почему-то не в нас, а куда-то сбоку, промахнулся, наверное… – он еще пытался шутить.

Урбанова посмотрела на часы: было шесть сорок семь утра по колорадскому времени, или как там говорят – по Mountain Time, горному времени, а в Нью-Йорке по восточному времени пробило восемь сорок семь.

В то самое проклятое утро 11 сентября Алекс стоял у окна на девяносто шестом этаже северной из двух башен-близнецов и, унимая беспокойство перед важным разговором, любовался видами Нью-Йорка.

Человека переполняет собственная значимость, когда он видит мелкие и хрупкие небоскребы у себя под ногами: это возвышает в собственных глазах, увеличивая масштабы персонального эго. В данный момент он, пожалуй, впервые осознал свое шутливое прозвище – Великий. Так обычно называла его жена, когда хотела похвалить за отремонтированную машину, если за нее уже никто не брался, или за вновь заработавший телевизор.

– Надо же, а вон и самолет «с отдаленной поднявшись вершины, парит неподвижно со мной наравне», – отвлекал себя размышлениями Нахимов, наблюдая за массивным пассажирским Боингом вдали.

Он нащупал на телефоне кнопку «7», чтобы поговорить с Алёной и поделиться своими впечатлениями. Но вдруг у него появилось странное ощущение: самолет летит не просто мимо здания, а прямо на него. Он резко встряхнул головой, отгоняя непрошеное видение, но воздушное судно не переставало катастрофически увеличиваться в размерах. Алекс оглянулся на будущих сослуживцев. Они-то давно здесь работают, и, наверное, сейчас кто-нибудь да скажет, что у гражданских пилотов над Манхеттеном есть такая дурная привычка: устраивать нелепые шутки. Однако все, кто был вокруг, застыли, подавляя нарастающий страх. Тогда Алекс оглушительно проорал:

– Ложись!

Он брякнулся на пол, застыл на мгновение и проворно закатился под стол.

В ту же секунду дикий рев мотора слился с грохотом удара, в клочья разрывающего сознание и крушащего всё вокруг.

– Вот… и всё, – Алекс плотнее прижал телефон к уху.

– Привет, дорогой – услышал он протяжный голос жены. – У вас там что, террористическая атака?

– А ты откуда знаешь?

– Это я так, глупость сморозила. У тебя всё в порядке? – похолодев от предчувствия надвигающейся беды, спросила жена.

– Пока не знаю, – прохрипел Алекс, – Похоже, в нас врезался самолет. Он летел прямо на нас, прямо на это окно. Видел собственными глазами… А попал почему-то не в нас, а куда-то сбоку, промахнулся, наверное.

– Господи, да какая разница, куда летел, слава богу, что не на вас! – затараторила Алёна. – Ты как?

– Пока живой, вроде…

– Скорее сваливай оттуда!!!

– Куда, твою мать, сваливай?! – рявкнул муж. – Я первый раз в этом грё***ом здании!

– Тише, тише! Сейчас что-нибудь придумаем, – до нее начала доходить вся трагичность ситуации.

– Ни хрена здесь не придумаешь, – лежащий на полу под крышкой стола Алекс не был расположен к вежливости.

– Выход всегда есть, – Урбанова взвинтила свой оптимизм до высшей точки и стала успокаивать мужа, хотя совсем не представляла, что делать, куда бежать и как помочь.

– Задымленность большая? – серьезно спросила она, поддерживая разговор и вспоминая пожар в метро[2].

– А хрен ее поймешь, вроде пока не очень, – он повертел головой и пошмыгал носом.

– Если дым повалит, завяжись чем-нибудь… мокрым, – Урбанова приступила к раздаче советов.