Битва за солнце (СИ)

Принц властолюбиво наслаждался страданиями песочного льва. Наконец, он ослабил хватку и высвободил лапу, дёрнув её вниз — по всей полости живота Аскари была видна огромная рваная рана, через которую можно было видеть даже внутренности.

По команде своего господина разведчики оставили песочного льва в покое. Аскари зажмурился и уронил голову в траву, уже окрашенную алой жидкостью.

— Ты — послание вожаку. Его имя Рихани, верно? Отец знает о вашем присутствии. Сунетесь к нам ещё раз — то же случиться со всеми из вашей шайки, — прорычал принц, оставляя Аскари наедине с его болью.

В глазах темнело. Кровь пульсировала во всём теле — измученный лев содрогался каждый раз, когда тёмная, вязкая жидкость выступала из его открытой раны. Затуманенным зрением раненный лев заметил белое пятно, приближающееся к нему. Он бессильно опустил веки.

— Аскари! — прокричал обеспокоенный шёпот, — брат, что с тобой?

Рихани дотронулся дрожащим кончиком носа до щеки лежащего в луже крови льва. Тот горько выдохнул и застонал.

— Мы вытащим тебя отсюда, — снова неразборчивый высокий голос, — только держись!

И вновь пустынная, матовая темнота.

***

Блестящие щёлки света пронзили глаза Аскари, когда он был уже в совершенно другом месте. Кругом высокие, колючие деревья, окружающие с каждой стороны. Живот безумно зудел, что-то словно кололо внутри — лев опустил голову — действительно, на груди и ниже была какая-то дурно пахнущая повязка. Горло дрожало от этой боли.

— Папа! — раздался вдруг из-за спины слабый всхлип, и чья-то мордочка влезла под лапу раненного льва.

— Моя милая… — прошептал сдавленно Аскари, видя перед собой дочку.

Самвири положила перед носом отца кучку растений, с большими жёлтыми бутонами во главе. На них лежала большая малиновая стрекоза.

— Это тебе. Съешь, чтобы набраться сил, — кивнул львёнок, — помнишь, ты сам говорил, что в стрекозах много энергии? Это тебе поможет, Вахока подтвердил!

Аскари хотел было отмахнуться, но не мог противостоять этому беззащитному, наивному детёнышу. Он слизнул с букета стрекозу и сдавленно сглотнул.

— Оставлю тебя, — удовлетворённо сказала Самври, — тебе надо набираться сил. Я против воли Рихани проскользнула к тебе… — опустила она голову.

Аскари проводил убегающую Самвири взглядом и вновь уронил голову на помятую голубую траву.

***

Пролежал лев так до самых сумерек. Лишь когда солнце скрылось за лесом и небо овеяла зеркальная тишь, тот вновь проснулся. Перед ним сидел Рихани, запрокинув голову и наблюдая за плывущей синевой. Белый лев словно почувствовал, что его друг очнулся — его ухо дёрнулось, и тот уже припал к земле рядом с Аскари.

— Как ты? — тихо спросил принц.

— Получше, — проскрипел Аскари, сдавленно смотря на встревоженного товарища.

Рихани сглотнул и отпрянул от земли, присаживаясь поодаль раненного воина. Он отвёл глаза и нахмурился.

— Ты нужен нам всем. Борись за жизнь так сильно, как позволяет тебе эта рана, — промолвил Рихани, повернувшись к другу.

— Всем нужен? — усмехнулся лев сквозь боль, — не лги мне. Я нужен лишь Самвири. И тебе, — он как-то двусмысленно покосился на белого льва.

— Конечно, ты мне дорог, — не стал противиться Рихани, — а дорог мне, значит, и всему прайду.

— Снова эти пафосные фразочки… Забудь про прайд. Хотя бы сейчас. И ответь — раз я так всем нужен, почему ко мне пришёл лишь ты и дочь?

— Я запретил остальным. Чтобы ты мог выспаться. Многие хотели… честно, — принц с серьёзной меланхолией глянул на товарища, — и не говори так. Ты — часть прайда. Так все думают.

— Значит, ты бы с каждым так сидел ночь напролёт? — Аскари ухмыльнулся сквозь боль.

— Да, с любым из вас, — спокойно ответил белый лев.

Аскари вздохнул и отвел взгляд от глаз собеседника.

— Знаешь, — прервал молчание Рихани, — я видел много крови. На моих глазах отец убил детёныша ягуара, который разорвал брату ухо во время игры. Моя тётя умерла в агонии, проткнутая насквозь рогами. Мы с тобой не умели охотиться и в клочья раздирали всяких зверюшек, лишь бы перекусить. Все те звери при смерти были, безусловно, несчастны. Но… мне не было их жаль. Возможно, я бесчувственен; но сейчас лгать не хочу. Когда я увидел тебя там, задыхающегося, в луже крови, то меня словно самого оглушило — по всему телу прошёлся такой адский холод… Я не могу объяснить. Я видел, как ты умирал. И тогда случился первый раз, когда я пожалел кого-то, почувствовал эмпатию. Я сомневаюсь, что кто бы то ещё смог заставить меня почувствовать подобное. Я дорожу каждым из прайда, за каждым бы так же ухаживал и следил ночами и днями… Но никто бы из них не позволил мне осознать чужую боль.

— Получается, ты страдал за меня, пока я — за тебя, — подметил Аскари после паузы, — Мункари сказал, что это — послание моему королю, — лев снова глянул за свой разодранный живот.

— Тогда мы тоже оставим им подарок, — зелёные глаза сверкнули пламенем, — с бесами нет смысла вести светские беседы. Но ведь в прайде есть и другие обитатели. Возможно, некоторые ещё помнят меня. Надо заручиться их поддержкой.

***