Битва жизни (пер. Кронеберг)

— Не въ томъ дло, Альфредъ, сказалъ докторъ. — Сегодня, какъ сами вы сказали, вы перестаете быть моимъ воспитанникомъ; вы узжаете отъ насъ съ богатымъ запасомъ знаній, какія могли пріобрсть здсь въ шкод и въ Лондон, и съ практическими истинами, какими могъ скрпить ихъ простакъ деревенскій докторъ; вы вступаете въ свтъ. Первый періодъ ученія, опредленный вашимъ бднымъ отцомъ, кончился; теперь вы зависите сами отъ себя и собираетесь исполнить его второе желаніе: но за долго до истеченія трехъ лтъ, которыя назначены для посщенія медицинскихъ школъ за границею, вы насъ забудете. Боже мой, вы легко забудете насъ въ полгода!

— Если забуду, — да вы сами знаете, что этого не случится. Что мн объ этомъ говорить вамъ! сказалъ Альфредъ, смясь.

— Мн ничего подобнаго неизвстно, возразилъ докторъ. — Что ты на это скажешь, Мери?

Мери, играя ложечкой, хотла какъ будто сказать, — но она этого не сказала, — что онъ воленъ и забыть ихъ, если можетъ. Грація прижала ея цвтущее лицо къ своей щек и улыбнулась.

— Надюсь, я исполнялъ обязанность опекуна какъ слдуетъ, продолжалъ докторъ: — во всякомъ случа, сегодня утромъ я долженъ быть формально уволенъ и освобожденъ. Вотъ наши почтенные друзья, Снитчей и Краггсъ, принесли цлую кипу бумагъ, счетовъ и документовъ, для передачи вамъ ввреннаго мн капитала (желалъ бы, чтобы онъ былъ больше, Альфредъ; но вы будете великимъ человкомъ и увеличите его) и множество всякихъ вздоровъ, которые надо подписать, скрпить печатью и передать по форм.

— И утвердить подписью свидтелей, какъ того требуетъ законъ, сказалъ Снитчей, отодвигая тарелку и вынимая бумаги, которыя товарищъ его принялся раскладывать на стол. — Такъ какъ я и Краггсъ, мы были членами опеки вмст съ вами, докторъ, относительно ввреннаго намъ капитала, то мы должны попросить вашихъ двухъ слугъ засвидтельствовать подписи, — умете вы писать, мистриссъ Ньюкомъ?

— Я не замужемъ, мистеръ, отвчала Клеменси.

— Ахъ, извините. Я самъ этого не предполагалъ, пробормоталъ съ улыбкою Снитчей, взглянувши на ея необыкновенную наружность. — Умете ли вы читать?

— Немножко, отвчала Клеменси.

— Псалтырь? лукаво замтилъ адвокатъ.

— Нтъ, сказала Клеменси. — Это слишкомъ трудно. Я читаю только наперстокъ.

— Наперстокъ! повторилъ Снитчей. — Что вы говорите?

Клеменси покачала головой.

— Да еще терку для мушкатныхъ орховъ, прибавила она.

— Что за вздоръ! она должно быть сумасшедшая! сказалъ Снитчей, глядя на нее пристально.

Грація, однакоже, объяснила, что на упомянутыхъ вещахъ вырзаны надписи, и что он-то составляютъ карманную библіотеку Клеменси Ньюкомъ, не очень знакомой съ книгами.

— Такъ, такъ, миссъ Грація, сказалъ Снитчей. — Да, да. Ха, ха, ха! а я думалъ, что она не совсмъ въ своемъ ум. Она смотритъ такой дурой, пробормоталъ онъ съ гордымъ взглядомъ. — Что же говорить наперстокъ, мистрисъ Ньюкомъ?

— Я не замужемъ, мистеръ, замтила опять Клеменси.

— Такъ просто, Ньюкомъ; не такъ ли? сказалъ Снитчей. — Ну, такъ что же гласитъ наперстокъ~то, Ньюкомъ?

Какъ Клеменси, собираясь отвтить на вопросъ, раздвинула карманъ и заглянула въ разверзтую глубину его, ища наперстокъ, котораго тутъ не оказалось, — какъ потомъ раздвинула она другой и, увидвши его на дн, какъ жемчужину дорогой цны, начала добираться до него, выгружая изъ кармана все прочее, какъ-то: носовой платокъ, огарокъ восковой свчи, свжее яблоко, апельсинъ, завтный, хранимый на счастье пенни, висячій замокъ, ножницы въ футляр, горсти дв зеренъ, нсколько клубковъ бумаги, игольникъ, коллекцію папильотокъ, и сухарь, — и какъ все это было по одиначк передано на сохраненіе Бритну, — это не важно, также какъ и то, что, ршившись поймать и овладть самовольнымъ карманомъ, имвшимъ привычну цпляться за ближайшій уголъ, она приняла и спокойно сохраняла позу, по видимому, несовмстную съ устройствомъ человческаго тла и законами тяготнія. Дло въ томъ, что, наконецъ, она побдоносно достала наперстокъ и загремла теркой, литература которыхъ очевидно приходила въ упадокъ отъ непомрнаго тренія.

— Такъ это наперстокъ, не правда ли? спросилъ Снитчей. — Что же онъ говорить?

— Онъ говоритъ, отвчала Клеменси, медленно читая вокругъ него, какъ вокругъ башни: — За-бы-вай и про-щай.

Снитчей и Краггсъ засмялись отъ души.

— Какъ это ново! замтилъ Снитчей.

— И какъ легко на дл! подхватилъ Краггсъ.

— Какое знаніе человческой натуры! сказалъ Снитчей.

— И какъ удобно примнить его къ практик жизни! прибавилъ Краггсъ.

— А терка? спросилъ глава Компаніи.

— Терка говоритъ, отвчала Клемеиси:- «Длай для другихъ то, чего самъ отъ нихъ желаешь.»

— Обманывай, или тебя обманутъ, хотите вы сказать, замтилъ Снитчей.

— Не понимаю, отвчала Клеменси, въ недоумніи качая головою. — Я не адвокатъ.