Битва жизни (пер. Кронеберг)

Контора Снитчея и Краггса находилась, какъ слдуетъ, на торговой площади; въ постоянно открытую дверь вели только дв отлогія ступеньки, — такъ что всякій вспыльчивый фермеръ могъ попасть туда, разсердившись, въ туже минуту. Кабинетъ ихъ, онъ же и пріемная для совщаніи, выходилъ окнами въ поле; это была старая, низенькая комната, съ мрачнымъ потолкомъ, который, казалось, хмурятся, разршая запутанные юридическіе вопросы. Тутъ было нсколько кожаныхъ стульевъ съ высокими спинками, обитые крупными мдными гвоздями, въ рядахъ которыхъ кое гд недоставало то двухъ, то трехъ; можетъ быть, ихъ выдернули разсянные пальцы сбитыхъ съ толку кліентовъ. На стн вислъ въ рамк портретъ судьи, въ такомъ ужасномъ парик, что, при вид только одного его локона, волоса вставали дыбомъ отъ ужаса. Въ шкафахъ, на полкахъ, на столахъ лежали кипы бумагъ, покрытыя пылью; вдоль стнъ тянулись ряды несгараемыхъ ящиковъ, съ висячими замками и съ надписями именъ истцовъ или отвтчиковъ; запуганные постители, точно какъ околдованные, невольно перечитывали эти имена то просто, то на оборотъ, и составляли изъ нихъ анаграммы, слушая, по видимому, Снитчея и Краггса, но не понимая ни слова изъ ихъ рчей.

У Снитчея, равно какъ и у Краггса, была подруга его частной и должностной жизни. Снитчей и Краггъ были задушевные друзья и довряли другъ другу вполн; но за то мистриссъ Снитчей, — такъ ужь устроено, для равновсія, въ жизни, — подозрительно смотрла на Краггса, а мистриссь Краггсъ на Снитчея. «Право, ваши Снитчеи», говорила иногда мистриссъ Краггсъ своему мужу, выражаясь въ знакъ своего презрнія во множественномъ числ, какъ будто рчь идетъ объ изношенныхъ панталонахъ или другой вещи, не имющей единственнаго числа: — не понимаю, на что вамъ ваши Снитчеи! Вы довряете вашимъ Снитчеямъ слишкомъ много; смотрите, какъ бы не пришлось вамъ согласиться со мною по невол. А мистриссъ Снитчей замчала своему мужу на счетъ Краггса, что если его когда нибудь обманутъ, такъ обманетъ Краггсъ, и что она отъ роду не видывала такого фальшиваго взгляда, какъ у Краггса. Несмотря, однако же, на все это, они жили вообще очень дружно, и мистриссъ Снитчей была съ мистриссъ Краггсъ въ тсномъ союз противъ «конторы», въ которой они видли своего общаго врага и гнздо опасныхъ (потому-что неизвстныхъ) козней.

А между тмъ, въ этой контор Снитчей и Краггсъ собирали медъ для своихъ ульевъ. Здсь засиживались они иногда, въ хорошій вечеръ, у окна въ пріемной, смотрли на поле битвы и дивились (что, впрочемъ, случалось обыкновенно во время създа судей, когда накопленіе длъ располагало ихъ къ чувствительности), дивились глупости людей, которые никакъ не могутъ ужиться въ мир и судиться съ комфортомъ. Здсь пролетали надъ ними дни, недли, мсяцы и годы; календаремъ служило имъ постепенное уменьшеніе мдныхъ гвоздей на стульяхъ и накопленіе бумажныхъ кипъ на столахъ. Однажды вечеромъ, года три спустя посл завтрака въ саду, сидли они здсь, одинъ похудвшій, а другой потолствшій, — и совщались о дл.

Они были не одни: съ ними былъ человкъ лтъ тридцати или около того, одтый хорошо, но небрежно, съ разстроеннымъ лицомъ, но статный и не дурной собою; онъ сидлъ, печальный и задумчивый, въ креслахъ, заложивши одну руку за пазуху, а другою взбивая свои густые волосы. Свитчей и Краггсъ сидли одинъ противъ другого за ближайшею конторкою, на которой стоялъ одинъ изъ незгараемыхъ ящиковъ, отомкнутый и раскрытый. Часть заключавшихся въ немъ бумагъ была разбросана по столу, и Снитчей перебиралъ остальныя, поднося къ свчк каждый документъ по одиначк; пробжавшій бумагу, онъ покачивалъ годовою, передавалъ ее Краггсу, который тоже пробгалъ ее глазами, покачивалъ головою я клалъ ее на столъ. Иногда они останавливались и посматривали на задумчиваго кліента, покачивая головами вмст; на ящик было выставлено имя Мейкля Уардена, изъ чего мы можемъ заключить, что это имя и ящикъ принадлежали постителю, и что дла Мейкля Уардена были очень плохи.

— Вотъ я все, сказалъ Снитчей, оборачивая послднюю бумагу. — Ршительно нтъ никакихъ больше средствъ, никакихъ средствъ.

— Итакъ, все потеряно, растрачено, заложено и продано, а? спросилъ кліентъ, поднявши глаза.

— Все, отвчалъ Снитчей.

— И ничего нельзя сдлать, говорите вы?

— Ршительно ничего.

Кліентъ началъ кусать ногти и опятъ погрузился въ раздумье.

— И вы думаете, что мн даже не безопасно оставаться въ Англіи?

— Нигд во всемъ соединенномъ королевств Великобританіи и Ирландіи, отвчалъ Снитчей.

— То есть, я истинно блудный сынъ, у котораго нтъ ни отцовскаго крова, куда онъ могъ бы возвратится, ни стада свиней, ни даже жолудей, чтобы подлиться имя съ животными? А? продолжалъ кліентъ, качая ногою и устремивши глаза въ полъ.

Снитчей отвчалъ кашлемъ, какъ будто стараясь отстранить отъ себя этимъ подозрніе, что онъ готовъ говорить о судебномъ дл аллегорически. Краггсъ закашлялъ тоже, въ знакъ своего согласія съ товарищемъ.

— Раззориться въ тридцать лтъ! сказалъ кліентъ.