Битвы за Кавказ

Все главные железные дороги Турции в конце концов перешли в полное распоряжение немецкой и австрийской администрации. В Восточной Анатолии железная дорога еще не была продолжена на восток от Анкары (этому все предыдущее десятилетие усиленно сопротивлялась Россия), но линии Анкара – Сивас и Сивас – Самсун уже строились. В районе Эрзерума завершилось сооружение ряда стратегических дорог: Эрзерум – Кёпрюкёй, Эрзерум – Байбурт – Трапезунд, Гюмюшане – Эрзинджан – Шебинкарахисар, с ответвлениями на Эрзинджан и Сивас, а также на Гиресун и Орду. Вошли в строй дороги Анкара – Кайсери – Сивас и Кайсери – Адана. Впоследствии Кайсери стал узловым пунктом турецкой железнодорожной системы, поскольку уже являлся самым важным перекрестком дорог в Малой Азии. Через Кайсери и Сивас можно было перебрасывать войска с берегов Средиземного моря в Армению или из Армении в Сирию и Ирак.

Глава 17 Турецкая прелюдия к Первой мировой войне

Прогрессирующее сближение Турции и Германии завершилось подписанием 2 августа 1914 г. секретного договора, к которому через двое суток, в день начала Первой мировой войны, присоединилась Австро-Венгрия. Тем не менее официальная позиция правительства младотурок оставалась нейтральной, а мобилизация, объявленная 2-го числа, едва ли ускорила военные приготовления, которые проводились в более ранние неспокойные месяцы 1914 г.

Существовали различные нюансы в оценке этого альянса разными группами. Для людей, подобных барону Вангенхайму, германскому послу в Стамбуле и главному спонсору этого договора, он стал главной наградой за долгие годы напряженной и энергичной работы. Но германский Генеральный штаб по-прежнему скептически относился к перспективе сотрудничества с Турцией и не хотел принимать под свою опеку это «дитя». Он предвидел опасность англо-российской вылазки, которая могла бы открыть прямое сообщение между Западным и Восточным фронтами. Они считали, что главная задача Турции – не важно, нейтральной или воюющей – это держать проливы закрытыми.

Сам же Вангенхайм был недоволен этим секретным соглашением и стоял за немедленное объявление Турцией войны державам Антанты. Но турки очень аккуратно отказывались, ссылаясь на то, что им потребуется по крайней мере 36 дней, чтобы завершить первый этап мобилизации. Они беспокоились о том, смогут ли осуществлять оборону проливов, но гораздо сильнее опасались высадки русских на побережье Малой Азии или Болгарии, поскольку российский Черноморский флот того времени господствовал во внутреннем море. Всю неделю, пока в Золотой Рог не вошли крейсера «Гёбен» и «Бреслау», барон Вангенхайм сильно нервничал.

А тем временем люди с богатой фантазией в немецких и турецких правящих кругах строили гигантские планы по поводу германо-турецкого соглашения. Особенно сильное впечатление оно произвело на императора Вильгельма II. Какое-то время он был склонен преувеличивать вероятность серьезных внутренних волнений в России. Этот мираж ублажал и тешил надежды таких разных исторических личностей, как Бенджамин Дизраэли и Адольф Гитлер. Император считал возможным высадить в России несколько групп агитаторов и пропагандистов с оружием, деньгами и листовками, поставив перед ними задачу спровоцировать революционные или националистические движения; причем предпочтение здесь отдавалось украинцам и татарам. Авантюрный план немецкого императора предусматривал присутствие в Черном море сильного военно-морского флота, который защищал бы пути снабжения от нападения Российского флота. Таким образом, еще до прибытия в проливы «Гёбена» и «Бреслау», Вильгельм II предлагал отправить в Черное море мощный Австро-Венгерский флот. Энвер и Кемаль, по разным причинам, подчеркивали необходимость прибытия хотя бы одного австрийского дредноута в Босфор. Однако оба этих предложения были отвергнуты командующим Австро-Венгерским флотом, адмиралом Хаусом, которого поддержал император Франц-Иосиф.