Однако вместе с немецким напором росло и пассивное сопротивление немедленному вступлению Турции в войну – и по тем же самым причинам. Умеренные элементы в этой стране, которые противились войне, резко усилили свои позиции, когда турки узнали о результате сражений во Франции и Галиции. Особенно нервная обстановка сложилась в Стамбуле во второй половине сентября 1914 г. В атмосфере взаимного подозрения и противоречивых докладов и слухов военные и даже политические планы становились все более неопределенными. А тем временем медленно подходила к концу первая фаза турецкой мобилизации. Реальная концентрация войск отражала неразбериху, вызванную существованием противоположных тенденций; одни из них были продиктованы прозаической необходимостью обороны, а другие опирались на обширные «динамические» планы триумвирата.
Организация турецкой армии по прусскому образцу в зачаточном виде существовала уже во времена Ахмет Мухтара и усилиями военной миссии фон дер Гольца была успешно закреплена в ходе десятилетий, предшествовавших Первой мировой войне. В 1877 г. армейские корпуса представляли собой административные районы, но к 1914 г. растущий кадровый офицерский состав, обученный немецкими советниками, превратил турецкие армейские корпуса в боевые единицы[64]
.В первые месяцы войны распределение армейских корпусов вряд ли соответствовало требованиям момента; из 13 этих корпусов 5 были расположены вокруг столицы, 3 стояли на границе с Россией; и только 5 (имея в составе всего две или три дивизии) были разбросаны по отдаленным частям империи, которые скорее всех могли подвергнуться нападению морских держав.
К середине сентября были приведены в боевую готовность и более или менее укомплектованы 36 дивизий[65]
.Турки были готовы выставить 350 тыс. пехотинцев и тысячу орудий. Что касается кавалерии, то она ограничивалась двумя регулярными кавалерийскими дивизиями и несколькими десятками эскадронов конной разведки, приданными пехотным дивизиям. Под ружьем находилась также курдская нерегулярная кавалерия, сформированная Хамидийе в составе трех-четырех дивизий и распределенная между восточными армейскими корпусами. Хорошо обученные жандармские батальоны и 15 батальонов пограничников, сформированные из отборных солдат, могли прикрыть обширную восточную границу. Как и в предыдущие войны, реальная сила не поддавалась теоретической оценке, но армия, созданная немецкой военной миссией и младотурками, воссозданная после катастроф Балканских войн, являлась фактором, который нельзя было сбрасывать со счетов в критические осенние месяцы 1914 г.
Военный министр Энвер-паша, занявший эту должность только в феврале 1914 г., еще не успел приспособить существующую систему мобилизации к своим «динамическим» мечтам, и распределение основной массы дивизий по трем армиям было основано на установившейся практике оборонной концепции. Первая армия под командованием Лиман-паши была размещена в Европейской Турции для защиты Стамбула и проливов; она состояла из I, II и III армейских корпусов, к которым собирались добавить IV – переброшенный из Алеппо в Сан-Стефано. В то же время 1-й армии передали новые 19-ю и 20-ю дивизии. 2-я армия состояла из IV и V армейских корпусов под командованием Кемаль-паши и базировалась на азиатском побережье Мраморного моря. Генерал Хасан Иззет-паша возглавлял 3-ю армию, состоявшую из IX, X и XI армейских корпусов и предназначенную для обороны границы с Россией. Помимо трех этих армий оставались еще четыре армейских корпуса, которым была поставлена задача локальной обороны: VIII – в Дамаске, XII – в Мосуле, XIII – в Багдаде и VII – в Йемене. Та же локальная оборонительная роль была предписана 21-й и 22-й дивизиям, стоявшим в Хаязе. Расхождение взглядов и целей между оборонительными и динамическими группами (которые имели своих представителей как в немецком, так и в турецком командовании) продолжало вносить сумятицу во все совещания, и, несмотря на долгие и жаркие дискуссии, турки, похоже, вступили в войну без какого-либо четкого плана военных действий.
Около середины сентября, когда триумвират сумел подчинить себе сторонников нейтралитета, приверженцы оборонной стратегии потеряли опору. Идею панисламистского «динамизма» приняли в принципе; для соратника Энвера Кемаль-паши была создана 4-я армия, которая состояла из VIII (Дамасского) армейского корпуса с 8-й и 10-й дивизиями, взятыми из 1-й армии в Европе, и из 35-й и 36-й дивизий, взятых из XII (Мосульского) корпуса. Надежды на успешную оборону Ирака были разрушены еще и тем, что части XIII (Багдадского) корпуса перебросили для поддержки пантуранской армии Энвера, стоявшей на Кавказе. В то же самое время решили оставить X (Эрзинджанский) корпус между Сивасом и Самсуном – вероятно, для того, чтобы удовлетворить постоянные немецкие и австрийские требования о сотрудничестве в форме отвлекающих маневров у бессарабских и крымских берегов.