Бюро-13

– Похоже, жертвы силком вытащены из окошек машин. – Донахью показал нам в клочья разодранный рукав плаща. – Видите на одежде крошечные осколка стекла? И здесь, и повсюду на дороге.

Вытащить человека из-за закрытого окна движущейся машины? Ничего себе! Да эти загадочные преступники – здоровенные гады, почище филадельфийских копов. Я тщательно осмотрел все вокруг, выискивая следы зеленой, желтой или черной жидкости, и спросил у Майкла:

– Как думаешь, кроме человеческой, здесь нет никакой другой крови?

– Не видел.

– Черт побери! – Стоя посередине дороги, я пытался последовательно прокрутить в воображении совершившиеся здесь события. – О'кей… машины едут по дороге. Нечто впрыгивает на крыши машин и вытягивает водителей через окна. – Я посмотрел на деревья у дороги, на барьер безопасности. – Почему тогда здесь нет обломков автомобилей? Что они с ними сделали? Слопали, что ли?

Джордж присвистнул.

– Идите-ка сюда! – крикнул он и поманил нас подойти поближе.

– Следы колес!

На дороге – целая мешанина из длинных, перепутанных, вдавленных следов шин; колеи переходят одна в другую, перекрещиваются…

– Сколько было машин? – Чародей стаскивал с трупа ботинки, чтобы снять отпечатки пальцев.

– Десять – двенадцать, – прикинул я.

Лицо Тины исказила гримаса отвращения.

– Тогда и убийц много…

– Зловещая картина, – согласился с ней Рауль, прижимая к обнаженным ступням обезглавленных людей ослепительно белую бумагу.

Тут же под воздействием кислот, выделяемых кожей, на бумаге стали проявляться знакомые очертания отпечатков. Эта процедура не изобретение Бюро-13 – мы пользуемся обычным лабораторным оборудованием, применяемым в таких случаях. Кончиком меча Минди дотронулась до Лавровых кустов по нашу сторону дороги:

– Появились они отсюда. Прятались вот здесь, за вечнозеленым кустарником.

– А подробнее? – взревел Донахью, угрожающе потрясая "ремингтоном".

Уничтожение чудовищ отец Майкл считал не просто поденной работой, а святым долгом и выполнял его всегда истово, с неподдельным увлечением. Минди внимательно смотрела на жесткие, словно лакированные листья.

– Их было… пятьдесят… может быть, шестьдесят. Люди.

Все замерли.

– Люди? – нахмурился Джордж. – Ты уверена?

– Туфли на высоких каблуках, шлепанцы, босые ноги, ботинки и огромное количество тапочек, – продолжала Минди-следопыт. – Почва здесь влажная, следы отлично сохранились.

– Тапочки? – простодушно удивился огромный рыжеголовый священник.

Минди махнула рукой:

– Иди сам посмотри!

Мы с Майклом подошли к ней и уставились в землю: абсолютно гладкая, ровным счетом ничего не видно. В том-то все и дело, а вот мисс Дженнингс – видно, потому-то она всегда с нами – каплю дождя во время тайфуна может выследить. Я всегда испытывал беспокойство, пряча ключи от машины.

– Эй, Эд! – окликнул меня Рауль, возвращаясь от фургона. – А ты не думаешь, что это те… ну. Увеличенные Парни?

Я с сомнением покачал головой.

– Последнего из этих шизанутых мехазоидов мы отправили на тот свет в Айдахо. Нет, это что-то новенькое… и по-особому отвратительное.

– Да-а, необычно… не так здесь все просто, пожалуй, – согласился маг.

– Дело серьезное. И опасное, – подытожил Джордж.

– И волосаты вершители оного, яко псы гончие, – присовокупил вдруг отец Донахью.

Что-что? Несмотря на высокопарный слог, это отнюдь не начало церковной литании: с помощью пинцета падре поднял с окровавленного, раскромсанного плеча что-то микроскопическое.

– Эд, это работали вервольфы!

Вся группа сгрудилась вокруг него, длинный, жесткий волос пошел по кругу.

– Что это?

– Может ли это быть?

– Ну и ну!

Да уж, проклятая бессмыслица! Одно противоречит другому: отметины на жертвах, по всей видимости, оставлены любителями (хоть и позаботившимися затруднить опознание). Следы – человеческие, инструменты преступления – людские, на телах жертв обнаружен волос оборотня. А раз так, это или люди, или гуманоиды, обладающие сверхъестественной силой, быстротой и ловкостью. Но ни в коем случае не тупицы вервольфы! Разве эти дубаки водят машины? Орудуют мачете?

– Невероятно! – Джессика задержала волос под солнечными лучами. И вдруг напряжение на ее лице растаяло, – казалось, она что-то поняла. – Эд, но ведь вервольфы бесчувственны… А человековолки вообще ничего не чувствуют!

Тина застыла в изумлении.

– Пожалуйста, растолкуйте мне… Разве вервольф и человековолк – не одно и то же?

– О Господи, барышня! Вервольф – это существо, которое частично приняло форму и повадки волка, – мрачно пояснил Донахью. – А человековолк – животное, в чем-то похожее на человека.

– Но и те и другое не отличаются сообразительностью, правильно я поняла?

– Умница! – похвалил я ее. – Только в скверных "фильмах ужасов" и дешевых романах оборотни трещат по телефону и пользуются факсом. Самый мыслящий человековолк из тех, с кем мы сталкивались, додумался, как нажимать на спусковой крючок, да и то направил дуло не в ту сторону.

Рауль согласился: