Бюро добрых дел

– Ну ты все ж наивная, Дашка… Да на мужа ей вообще наплевать. В полицию она жаловаться побежит, если твоя собачка ей на газон накакает.

– «Прэлэстные» отношения.

– Кстати, самая правильная характеристика! Даже после того, как в дом к тебе придет полиция и будет тебе читать лекцию, ты все равно никогда не поругаешься с соседкой и все так же будешь ей улыбаться, проклиная ее на чем свет стоит, но только молча, про себя.

– Это что ж за жизнь такая?

– Двойные стандарты. Да нормальная жизнь. Я, например, тоже не хочу, чтобы в моем грязном белье рылись. И за бокалом хорошего вина лучше, как и они, буду обсуждать что-нибудь нейтральное. Вот, к примеру, та, с вытаращенным глазами, сейчас про стиральный порошок главную новость узнала.

– То-то я слышу: «Ариэль, Ариэль». Я думала, это имя такое…

– Да, имя стирального порошка. Имя одно, а цена разная. В «Алди» одна, а в «Кауфхофе» другая. Но! Вчера были скидки! А если покупаешь пять килограммов, то вообще почти даром. А вот та, что на «лабутенах», еще и подарок получила. Да, мерную ложку, чтобы тот самый порошок сыпать. Одна рассказывает, другая не верит, третья удивляется, а четвертая, которая чуть не плачет, это она расстраивается про мерную ложку. Она в качестве мерной ложки использует совочек сына. Тот, когда понял, в чем дело, орал полдня. Это его личный совочек. С какой стати?!

– Какая интересная история.

– Им тоже так кажется.

– Но они уже минут сорок тут сидят.

– Тема пока не поменялась.

Что еще удивляло Дашу? Она никак не могла понять сущность Лаймы. На работе она была стопроцентной немкой. Деловой, с обязательным легким чувством юмора и своим личным пространством. Тут работа, тут общий чай, на который раз в месяц вычитают из зарплаты, а тут твой собственный бутерброд, никому откусить не дам.

За пределами рабочего пространства Лайма была другой. Но каждый раз разной и непредсказуемой. Даша никогда не знала, что от нее ожидать и в каком образе Лайма предстанет перед ней в этот раз. Скучающей томной дамы, энергичной правозащитницы, допустим, животных или меломанки, увлеченной ранним Мендельсоном. Все, естественно, подавалось под соусом взаимосвязи со вселенной. Но начинка была разной.

Что бы ни говорила Даша, как бы ни реагировала на выпады Лаймы, все и всегда было невпопад. Даша напрягалась, чувствовала себя полной дурой, не понимала, почему она соглашается с тем, что дура, она тоже кое-что про Мендельсона понимает, но Лайма умела взглядом пригвоздить к стулу. Может, про Мендельсона и понимаешь, про вселенную – нет. Про собак – тем более. Удовольствия от таких встреч Даша не получала, но все равно общалась с Лаймой.

Несмотря ни на что отношения не прекращались. В один из приездов Лайма даже пригласила Дашу к себе домой. Для Германии нетипично, можно даже сказать, странно. Даша же может увидеть, каким порошком пользуется Лайма? Вдруг это «Тайд»?! Да, все-таки корни Лаймы давали о себе знать. Латвия, понятное дело, не Россия, но и Лайма не была латышкой, только имя местное. Да что греха таить, то приглашение в гости тоже сыграло роль в их дальнейшей дружбе. Уж больно необычно. Слишком неожиданно. Но об этом чуть позднее.

Через какое-то время Лайма уволилась с работы, видимо, вспомнила свои права на выбор. Для Даши это было не то чтобы ударом, но полным откровением. Никто из дружественной компании ее не уведомил, да и Лайма не сообщила, не написала.

– А где Лайма?

– А она у нас больше не работает.

Даша знала, что следующий вопрос она задавать не имеет права. Вот тебе и «право и выбор». Ах, ну да. Тут же про право на личную жизнь, тайну, неприкосновенность и т. д.

В тот раз Даша уже позвонила не потому, что надо, а потому что, как ей казалось, так велит ее долг практически русской подружки.

Они опять встретились в кафе, и Лайма разоткровенничалась про мерзкого директора, который крохобор и скряга. Что характерно, раньше он всем Лайму устраивал: «Директоров не обсуждаем».

– Ну он же теперь не мой директор. И твоим вряд ли станет. Каждую нашу рабочую минуту высчитывает. Каждую! На сколько опоздала, столько из зарплаты и отнимет. Я хотела, конечно, пожаловаться в трудовую инспекцию, да жалко стало. У него же жена на терапии.

– Болеет?

– Головой поехала. Да уже лет двадцать, наверное.

– Ох, кошмар какой. А откуда ты знаешь? Тут же все засекречено.

– И здесь тоже люди. Сплетни интересны всем!

Общая работа закончилась, но тем не менее, каждый раз приехав в командировку, звонила по знакомому номеру и обязательно привозила подарок для маленькой дочери Лаймы Каролы. Зачем она звонила? Что ей было надо?

Даша не любила в себе это качество привязанности к людям. Или можно было назвать это по-другому. Неумение завершать отношения. Ну работают люди вместе. Ну даже дал тебе кто-то номер телефона. Это же тебя совершенно ни к чему не обязывает. Даже звонить не обязательно. А Даше – обязательно. Раз дали телефон – нужно позвонить, раз сказали «приходи в гости» – нужно идти.