Бюро добрых дел

– Подожди, у меня ничего не сходится. – Даша запнулась. Что значит – студент? Она прекрасно знала, что Лайме сорок. Как раз отметили юбилей. Как принято в Германии, миленько, на работе. Директор вышел в общий зал, сказал проникновенное слово, все похлопали. Сотрудники разорились на подарки, кто открытку купил, кто палочку с бабочкой для горшка с цветком. На кассе продаются. Симпатичные такие. Можно за два евро купить, можно за два с половиной.

– Ну какие они все милые! Ну просто волшебные. – Лайма практически плакала от счастья. И в этот момент Даша ее понимала. Все правильно! Дело не в подарке! Дело во времени, которое люди потратили на надпись в открытке.

Кароле три года. А сколько же ее парню?

– А что у тебя не сходится? Он меня младше на восемнадцать лет. Тебе это мешает? – сказано было с вызовом.

– Мне нет, я-то тут при чем?

– И мне нет! На самом деле его родителям, думаю, тоже нет. Он почему-то им не говорит. Значит, так ему лучше.

– Ну, – Даша опять не могла сформулировать мысль, – а когда они сюда приезжают?

– Да, они обязательно встречаются, а как же?

– А вы куда?

– А мы никуда! Слушай, я от тебя устала. Они же в гостинице живут.

Даша сделала еще одну попытку:

– Так дом же.

– Дом они сняли для своего сына. Должен же мальчик где-то жить?

– А зачем студенту дом?

– А надо было сарайчик? Ты права, мои родители бы так и поступили. Советское прошлое. Сами не жили – и дети пусть через все круги ада пройдут.

– Думаешь, это неправильно?

– А ты думаешь, правильно?

У Даши сомнений по поводу своей правоты не было никаких. Ей такие отношения казались в корне неверными. Она никак не могла разобраться в этих заграничных отношениях «отцы и дети». Почему у них так? Она наблюдала диаметрально противоположные примеры. Тут у миллиардера сын машину на автозаправке моет, а тут студенту дом снимают. Как понять? Почему они такие разные? Да, Лайма права. У Даши было советское прошлое, где все должны были трудиться. Шаг за шагом. А еще семья была вместе. И если к Дашиным родителям приезжала родня из Саратова, то останавливались обязательно в их хрущевской двушке. Для этих целей на балконе имелась раскладушка, на антресолях матрас и одеяло. Подушки брались с дивана. Это ей понятно. Когда Даша училась, родители поили, кормили, одевали, стипендия шла на ее мелкие расходы. Закончила учиться – вперед сама. Даша снимала квартиру, мечтала, естественно, о собственном жилье, но боялась влезать в ипотеку. Мысли роились в голове, но она их, понятное дело, не высказывала. И потом, она догадывалась, у Лаймы ответов на эти вопросы тоже нет. Она просто про это не задумывается. Вот есть дом, она в нем живет. Почему? Потому что он есть. Никак на этот счет не рефлексирует. Ее, не ее. Было, стало, на что имеет право, на что нет. Да, вопросы задавать было бесполезно. Их дружба с Ламой была не про это.

Даша пыталась вникнуть в жизнь этих самых непонятных бюргеров. Сами бюргеры, понятное дело, с ней на контакт не шли. Кстати, возможно, Лайма тоже так и не стала для них своей. Приходилось самой додумывать, выдумывать и делать выводы.

Дом был страшно неприбранный, но поражал своим дизайном. Выполненный в стиле модерн, с витой лестницей посередине, дом переносил в эпоху двадцатых годов прошлого столетия. Перила отделаны коваными цветами, межкомнатные двери до потолка, паркет елочкой. Блеск и роскошь. Причем блеск не нарочитый, а отблеск гениальности по-настоящему талантливых мастеров. Талант прочитывался во всем. В двойных молдингах, в приглушенных тонах голубых и зеленых оттенков стен, люстрах в форме клеток для птиц.

– Вот это красота.

– Стив учится на дизайнера. Ему важно жить в правильном антураже.

– А почему тогда все раскидано? – сказала Даша и мысленно стукнула себя по рукам. Это точно не ее дело… Но так стало обидно за красоту…

– Где? Ах это… – Лайма огляделась по сторонам. – Это ему не мешает. Даже наоборот. Творческий беспорядок.

– А картины?

– Это Стив. Его арт-объекты.

– А что на них изображено?

– Ты о чем?

Действительно, как она могла спросить такую глупость? Неужели не понятно? На черном фоне размашистые золотые мазки. Даша решила не отвечать. А Лайма и не ждала ответа. Она уже достала бутылку розе из холодильника и направилась в сторону балкона. Только разве ж это балкон? Скорее «патио» из камня. И мебель тоже из камня. Округлый диван и такой же стол.

– Жутко неудобно, вечно задница мерзнет, поэтому без матраса тут не обойтись.

Лайма как будто оправдывалась за полосатый матрас. Видимо, на нее все же произвел ступор испуг Даши от сказочного дома. А возможно, она посмотрела на свое жилище глазами другого человека и увидела некоторые несоответствия.

Да, дом тогда Дашу потряс. Ей хотелось сюда возвращаться снова и снова. Какие бары? Ей даже уже было наплевать на странность их общения. Раньше казалось, что Лайма ей открывала глаза на бытовые традиции, приоткрывала завесы. Так оно и было. Это стоило того, чтобы время от времени чувствовать себя полной дурой.

А еще…