Бюро добрых дел

– Вот всегда вас спросить хотела, Ефим Георгиевич? Раз уж все равно сидим и время есть у нас. Вы для меня человек не чужой. И с вашими советами я по жизни давно иду. Вы даже сами порой не представляете, сколько всего важного вы мне в наших задушевных беседах рассказываете. Я вам верю безоговорочно, опираюсь на ваше мнение. И одно мне непонятно, мучает, если хотите. И никак не могу я этого понять. Ну не клеится вся эта история с вами. Ну как будто не про вас!

– Ну почему же не про меня. – Ефим Георгиевич усмехнулся. – Ты про развод и новую семью? Ну так случилось в жизни. Да, прожил с женой двадцать три года, да, вырастил двоих детей, в институте их выучил. Я же тебе рассказывал, что разные мы с женой были, быстро поняли, что разные. Но дочки уже к тому моменту родились. Как разводиться? Детей на ноги должны ставить оба родителя. Это важно.

– Ну хорошо, могу понять, допустим, из-за детей столько лет были вместе. Но вы же за эти годы стали родными! Если не сказать, одним целым. Это одна сторона вопроса. А есть и другая сторона. У вас новая семья, дети маленькие, вы пост ответственный занимаете. То есть все в жизни сложилось. А что же жена ваша бывшая? С чем она осталась? И неужели так все ровно и гладко? Ну скажите мне честно, неужели не пожалели ни разу? Может, даже не о женщине, а о той жизни, о молодости, о праздниках, о друзьях общих. Может, и о бедности веселой, и о рождении дочек? Как же это зачеркнуть-то можно?

– Ты правильное слово подобрала. Зачеркнуть. Зачеркнуть нельзя. Что-то можно зачеркнуть, это – никогда. Это со мной на всю жизнь. Ты знаешь, я ж всегда с тобой честен был. Я ведь тоже разговоры наши люблю. Что-то от тебя услышу, что-то просто вслух проговорю. А жизнь моя? Непросто все это, непросто. Чтобы сказать, что потом о чем-то жалел? Наверное, нет. Жалеть нельзя, потому что возврата не было. Девчонки мои же обе от меня тогда отвернулись. Значит, надо было жить по-другому. Стараться, приспосабливаться. Трудно было. Вот когда Галя мне мальчишек родила, все на свои места встало. Встало-то встало. А годы-то мои уже ушли. И сил нет, и страшно, смогу ли их поднять. Вот так-то. Но это жизнь. И она моя, эта жизнь, и нужно ее дальше жить. Ну что, ответил тебе на вопрос? Все, иди за талонами. Есть вроде и неохота, да, может, время пройдет быстрее. Целых два часа еще.

15.11.2007

Разговор в кафе

В какой-то момент Татьяна из слушательницы превратилась в советчицу. Она сама не заметила этого перехода. То внимала женщинам, которые постарше, с удовольствием слушала их истории, и вдруг ее роль изменилась. Теперь она наставляла на путь истинный. Она все так же слушала истории, теперь уже своих молодых подружек, но знала: советов ждали от нее.

Как правило, с Ксюшей они встречались «на завтрак». Это вошло в привычку. Где-то раз в два месяца Ксюша напоминала:

– Татьяна, мы не виделись вечность! На Большой Никитской открылось новое кафе. Что-то во французском стиле.

Или:

– Все надоело, хочу на Патрики. Ой, ой! Знаю. Вам неприятно. Что-нибудь на Бронных переулках. Давайте «Пино»?

Татьяна действительно не переносила это самое «Патрики». Фотки, Патрики. Неужели нельзя сказать: фотографии, Патриаршие пруды. И потом «Пино»… Какое еще «Пино»? Ни за что! После того как закрылась «Донна Клара», Татьяна туда ни ногой.

Скорее всего, Ксюше Татьяна была интересна именно как коренная москвичка с хорошей родословной и грамотной русской речью. Она у нее училась не жизни, а этикету. Про жизнь Ксюша все знала сама.

– У меня опять изменения. Я ушла от Димы.

– Господи. А как же любовь?

– При встрече, – вздохнула Ксюша. Но вздох был решительным и твердым.

Именно такой была и сама Ксюша. Для Татьяны она олицетворяла новое поколение. Ксюша знала, чего хочет, зачем живет, план на жизнь был прописан на десять лет вперед, цели определены.

– Понимаете, с родителями мы не совпадали. Они четко понимали, кем я должна быть.

– И кем?

– Понятно кем. Бухгалтером. У них же фирма своя, цветы выращивают. Садоводы-любители. Папа за чернозем отвечает, бухгалтерией мама заправляет. Ну вот. У нее с математикой не очень. А тут я подрастаю.

– А ты кем сама хотела стать?

– А я не знала! Но мне нужен был воздух для мысли.

– И как?

– Собралась и уехала жить к бабушке. Да, мне было четырнадцать лет. Родители, естественно, были в панике. Ездили туда-сюда.

– Слушай, я ничего не путаю? Мне кажется, что ты вроде финансами занимаешься? – Таня познакомилась с Ксюшей в компании, где молодая девушка как раз вела бухгалтерию.

– Да! Я финансовую академию окончила. Но при чем тут это? Это было мое взвешенное решение. Я в их планы встраиваться не хочу. У меня свой план по жизни. Я же не их навоз считаю! Я обсчитываю для людей их новое жилье. Ой, ну это все временно. Но, если уж совсем честно, я рада, что получила именно это образование. Я знаю, что своими знаниями повышаю свой статус. И кстати, про мужчин. Я же с Димой именно так и познакомилась. Я его заинтересовала.

– Мыслями про финансы?