Бюро гадких услуг

– Не, ну это-то я знаю! – фыркнула Римма. – Я думала, вы про убийц там разных расспрашивать будете, сейчас же сериалы про криминал любят.

Люсенька быстро замахала руками:

– Вы нам скажите, что знаете, а уж криминал мы сами придумаем!

– Тогда вы хоть мороженое закажите, – потребовала Римма.

Мороженое принесли достаточно быстро, женщина даже не успела забыть, о чем ее спрашивали. Она принялась ковыряться в шоколаде, украшавшем ее порцию, и понемногу выбалтывать тайны своих хозяев.

…Львовы не всегда жили в достатке. Арина где-то там трудилась, получая не то зарплату, не то пособие от бедности. Да и супруг был в работе неудачлив, что называется, ни спереть, ни покараулить. Работал он на птицефабрике, правда, с курами дела не имел, все больше в бумажках ковырялся, да от этого легче не становилось. Многие люди вон уже как раскошно жить научились, а в семье Львовых даже на машину порядочную накопить не получалось. Особенно было тошно, что родной братец Остапа Андрей жил, что называется, в шоколаде. И все-то у него было, и все-то легко ему давалось. Брату он, конечно, помогал, да только полностью содержать его семью не собирался. Так вот Львовы и жили. Уж сколько Арина толкала мужа, да все без толку. Каждый вечер она пела:

– Иди, поучись у Андрея, как надо с деньгами дружить. Сколько ж можно в курятнике работать? Наизнанку вывернись, а ума наберись!

Неизвестно, как там с изнанкой, но в один момент к Львовым фортуна повернулась передом. Арина стала покупать роскошную одежду, а магазины, куда раньше бегала за тряпками, она теперь брезгливо называла «дешевками» и воротила от них нос. Супруги переехали в новый дом, появилась прислуга, жизнь стала налаживаться. Подруг у Львовой и прежде не было, а теперь и подавно ее никуда не тянуло. Правда, приезжали родственники, но сама Арина весьма неохотно покидала дом, ей гораздо больше нравилось принимать их у себя. Главное место на всех праздниках занимала мама Остапа и Андрея – Вероника Мефодиевна, рыхлая, дебелая женщина, обремененная огромным чувством справедливости. Казалось, это самое чувство выпирает из нее со всех сторон валиками, наплывами и складками. На таком же почетном месте сидел брат Андрей – личность весьма невоспитанная. Андрей был из так называемых братков и очень этим кичился. У него всегда разговор крутился только возле каких-то денежных проблем, и он, ковыряясь в зубах, любил учить, как делать деньги из воздуха. Правда, жена Андрея, Полина, совсем на него не была похожа. Просто удивительно, что их объединяло. Полина – тихая, скромная и очень умная женщина, с тонким красивым лицом – всегда сидела на семейных сборищах несколько особняком, и было ощущение, что ее изрядно тяготит общество родственников. Арина же относилась к родственникам с легкой иронией. «Наша стая» называла она их, усмехаясь. Правда, с того момента, как материальное положение Львовых резко подпрыгнуло вверх, Арина начала заметно перед Андреем лебезить. Видимо, именно младший братец помог Остапу оседлать-таки удачу. А потом у братьев стали возникать ссоры, и достаточно крупные. Одна из них разгорелась незадолго до гибели Андрея.

– Простите, а что, Андрей погиб? – не утерпела Василиса.

– Да, уже четыре месяца прошло. Но… там все так неясно. Я не знаю ничего толком про его гибель, сразу говорю, – предупредила Римма, облизывая ложку. – Ну, так на чем я остановилась?

– Вы говорили про ссору, – напомнила Люся.

…Так вот, та ссора разгорелась из-за смешного, даже, можно сказать, нелепого случая. Дело было в следующем. К тому моменту Остап уже вовсю писал, то бишь малевал, портреты и имел успех. Что уж там кому нравилось, неясно, но заказы шли. Однажды в дом Львовых прибежал веселый Андрей и с порога прокричал:

– Братан, ставь бутыль! Я тебе, в натуре, башли припер! Бери заказ!

Как выяснилось, Остапу заказал портрет один из видных боссов всей криминальной кучи, некто Чикин.

– Ты, слышь, расстарайся. Ему на именины, сам понимаешь.

– Я понимаю, – вальяжно развалился но диване художник, изображая легкую усталость от искусства. – Ну ты мне хоть фотографию его принес?

– Обижаешь.

– Ну тогда… пару слов о нем скажи… эдакий словесный образ…

– Да какой у него образ? Ну, я не знаю, он такой невысокий, шустрый… ему сорок пять исполняется. Жену любит, сынишку. Кстати, сыну у него одиннадцать. Такой прикольный перец! Прикинь, этого Чирина вся окраина боится, а сынок из него такие фигуры лепит! Он мне сам рассказывал. «Ты, – грит, – батяня, мне один японский стих напоминаешь». Ну, Чирин ему так ласково: «Почитай, сынок, я обязательно выучу, вот те крест во все пузо!» А тот и прочитал: «Ловкая древесная обезьяна помогает продавцу кирпичей. Дергает за веревку. Дивные звуки!» Из газеты малец вычитал. И что ты думаешь: наш Чикин выучил и даже декламировал пару раз. «Посвящается мне!» – орал, пока жена не объяснила, в чем там соль. Ну ты, это… для портрета не надо. Короче, твори.