Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

В конце октября 1942 года г-н Салли Майер, председатель еврейской общины Швейцарии, прислал доскональный отчет о положении евреев в Румынии, который был доставлен в Бюро через апостольскую нунциатуру в Берне⁶². Кардинал Мальоне поручил Бюро внимательно ознакомиться с документом и отметить в нем все, что до того времени не было известно⁶³. Читая отчет, монсеньор Барбетта провел полный анализ разных сведений и свел их воедино (см. главу «Рассказ о добре, которое “делается без лишнего шума”»). Он писал о своего рода «психозе [sic!], проявлявшемся в стремлении креститься, чтобы избежать депортации благодаря вмешательству государства и защите Церкви. Этим обусловлена просьба румынских евреев о вмешательстве Красного Креста, Ватикана и всех соответствующих учреждений. Для такого вмешательства должна быть создана совершенно нейтральная комиссия Красного Креста, которая будет призвана оказать минимальную материальную и моральную поддержку прежде всего тем, кто был депортирован в Транснистрию»⁶⁴. Барбетта пришел к выводу о том, что, по сравнению с тем, что происходило в Хорватии и Словакии, создавалось впечатление, что положение евреев в Румынии было, «по крайней мере на настоящий момент, несколько менее трагичным, чем в этих двух странах»⁶⁵.

Капеллан итальянцев, работавших в Вене, отец Сильвино Адзолини, по просьбе папы Пия XII также собрал сведения о преследованиях на религиозной почве в Австрии, Чехословакии и Люксембурге. Вот выдержка из его доклада: «Среди многочисленных священников в концентрационном лагере Дахау есть четыре каноника Пражского собора. 14 сентября сего года бывший секретарь нунция был отправлен в лагерь Маутхаузен… В лагере Маутхаузен содержится около 42 тысяч человек. Помимо евреев, есть также священники и политические заключенные. Это место страданий, где людей подвергают жестокому, бесчеловечному обращению, в том числе травят газами»⁶⁶.

Монсеньор Орсениго, нунций в Берлине, в своем отчете подчеркивал, что посредством депортаций нацисты уничтожают всякий след ненавистного им народа и что скоро расовые законы, вероятно, будут изменены и депортации затронут не только неарийцев, находившихся в разводе с христианами, но и тех, кто состоит в браке, неважно, незаконном или заключенном по христианскому обряду. Немецкие епископы с тревогой вопрошали, как им выйти на Гитлера, а сам Орсениго уже обращался с жалобами к нацистским властям⁶⁷.

* * *

Папу и его сподвижников постоянно просили вмешаться, оказать помощь, добиться смягчения этих мер. Нацисты сеяли все больше ужаса в Европе и, казалось, насмехались над теми, кто был решительно настроен защищать невинных. Примерно в то же время Бюро стало известно о зловещей судьбе преподобного отца Раба из австрийской епархии Санкт-Пёльтен. Он был обезглавлен, а сестра милосердия из Третьего францисканского ордена была приговорена к смертной казни. Ужасная судьба была уготована и другим молодым священникам, которых арестовали и вывезли в Дахау только за то, что застали их за прослушиванием иностранных радиопередач⁶⁸.

Среди всей этой жестокости и страданий жизнь продолжалась, и в ней иногда случались неожиданные развязки всякий раз, когда провидение раскрывало перед человечеством свои загадочные планы. Примером тому могут служить два молодых священника из Краковской семинарии. Кардинал Сапега настойчиво рекомендовал обоим продолжить свое обучение в Риме. Один из них попросил госсекретаря обратиться к итальянским властям для подготовки документов, благодаря которым они смогли бы выехать из Польши в Италию⁶⁹. Делом занялся монсеньор Антонио Саморе, и менее чем через два месяца проблема была решена: оба молодых священника оставались в Бельгийском колледже в Риме до конца войны.

Машинописный лист с именем Кароля Войтылы, будущего папы Иоанна Павла II⁷⁰