Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Я объяснил ему, что, насколько мне известно, в действительности Мустерс находился на ступенях.

Что касается… показаний… итальянцев, я в шутку спросил его, не были ли они… республиканцами».

* * *

«Республиканцами» иначе называли фашистов Муссолини, которые, разумеется, поддержали бы версию нацистов. Эту деталь Тардини подчеркнул в своем тексте. В своих размышлениях и заметках он часто использует многоточия, чтобы передать шутку, подавленность или иронию и показать, что ему только что бесстыдно соврали. Когда я читаю его заметки, то всегда чувствую, что он пишет и для своего будущего читателя. Словно в надежде, что в будущем потомки опубликуют его заметки и разберутся, что есть что, даже если все выглядит ровно наоборот. Разумеется, в служебных записках он не может раскрываться полностью и называть информацию ложной. Но то, как он использует многоточия, прекрасно показывает, что он думает… на самом деле.

Из всех действующих лиц, чей голос сейчас ясно звучит в архивных досье, именно этот римлянин, сын мясника, четко передает между строк то… что происходило… на самом деле.

* * *

Далее в отчете он пишет:

«Посол покинул кабинет. Я позвонил Святому отцу, чтобы проинформировать его обо всем, что было сказано. Тем временем Святой отец получил черновик статьи для “Оссерваторе романо” и одобрил его вскоре после полудня. Однако после моего звонка, в ходе которого ему была передана… версия… посла, Его Святейшество решил перенести все на следующий день, прежде всего коммюнике, касавшееся бомбардировки Кастель-Гандольфо»⁹.

Кастель-Гандольфо – это летняя резиденция папы под Римом. Многие люди, проживавшие в окрестностях, нашли в ней убежище, в том числе несколько евреев. Силы союзников совершенно неожиданно и безо всякой причины 10 февраля 1944 года подвергли его бомбардировке, которая нанесла серьезный материальный ущерб и привела к гибели более чем пятисот невинных людей. Для Государственного секретариата это предвещало напряженные, насыщенные событиями дни. Так, в эти месяцы Бюро пришлось заниматься сразу двумя случаями насилия на территории Ватикана, один из которых был связан с немцами, другой с союзниками.

Что касается Санта-Мария-Маджоре, то, узнав о заявлениях германского посла, согласно которым палатинские гвардейцы повинны во вторжении на итальянскую территорию, Пий XII понял, что ситуация быстро разрастется до серьезного международного дипломатического инцидента с чередой взаимных протестов. Именно поэтому он передумал давать сразу публикацию в ватиканской газете «Оссерваторе романо» и приказал подождать сутки. Сначала нужно было проследить за развитием событий.

Тем временем Тардини продолжал свое расследование. К 18 часам он намеревался получить в письменном виде показания гвардейцев относительно того, где именно палатинский гвардеец арестовал отца Мустерса¹⁰.

Однако вскоре расследование превратилось в фарс. Командир Солети посоветовал Тардини связаться с неким Ноченте, доминиканским монахом и пенитенцьере (исповедником), который утверждал, что все видел. Солети получил приказ привести его.

Схема входа в базилику Санта-Мария-Маджоре, нарисованная командиром Солети¹¹

Фантастическая версия отца Ноченте немало позабавила Тардини:

«13:30. Приходит отец Ноченте (судя по всему, в полдень он еще только завтракал!) и рассказывает мне очень долгую историю. Из нее следует, что Ноченте (а весит он от силы килограмм пятьдесят) прыгнул на эсэсовцев в штатском, когда они находились между колоннами и ступенями базилики. В этот момент августинец [Мустерс] упал на первые ступеньки, откуда его увели палатинские гвардейцы.

Командир Солети нарисовал план, на котором отец Ноченте указал точное место, где разыгрались первый и второй акты драмы».

Остается надеяться, что Тардини сумел сдержать смех, пока Ноченте щедро украшал свой рассказ цветистыми описаниями и пририсовывал несуществующие колонны к схеме командира Солети. Он продолжает: