Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

17 мая 1940 года, во время стремительного наступления немецкой армии, апостольский нунций во Франции Валерио Валери отправил кардиналу Мальоне в Рим меморандум: «Здесь мы переживаем ключевой момент войны… Дипломатический корпус, за редким исключением, стремится покинуть Париж, который будет занят врагом в ближайшие дни. Что до меня, то я заявил министру иностранных дел о своей готовности остаться или последовать за правительством, когда оно уедет из Парижа… Если у Вашего Высокопреосвященства есть какие-то предпочтения в этом отношении, я был бы признателен их получить»³. Далее он описывает официальный торжественный молебен в Нотр-Дам, «после которого состоялся крестный ход во имя победы вооруженных сил Франции и ее союзников, которые защищают духовное наследие человечества от коалиции всех сил зла»⁴. В течение еще нескольких дней ситуация оставалась напряженной и неопределенной.

Наконец по зрелом размышлении кардинал Мальоне счел целесообразным чтобы нунций Валери и его советник, монсеньор Альфредо Пачини, последовали за правительством в Виши с целью поддержания связей со Святым Престолом, тем более что работа дипмиссий Ватикана в Бельгии и Нидерландах была прекращена. Данное решение не было продиктовано, вопреки расхожим суждениям, ни молчаливой благодарностью Святого Престола этому правительству, ни политическими и дипломатическими соображениями. Документы свидетельствуют, что решение было принято из более простых, практических мотивов.

В свою очередь, и в Париже должна была остаться нунциатура. Ее возглавил монсеньор Бертоли, который за свою дипломатическую карьеру успел побывать лишь удиторе, т. е. референтом второго класса, и секретарем нунциатуры⁵. Схожее решение было принято в подобных условиях, когда Германия вторглась в Бельгию во время Первой мировой войны. В 1914 году апостольский нунций в Бельгии, аккредитованный также при правительстве Нидерландов, последовал за бельгийским правительством в изгнание во французский Гавр, тогда как брюссельская нунциатура была оставлена на попечение удиторе, а второй секретарь выехал в Гаагу, чтобы обеспечить там присутствие нунциатуры.

Пий XII, разумеется, не был удовлетворен положением дел во Франции, но выбора у него не было. Папе ничего не оставалось, кроме как поддерживать хорошие дипломатические отношения с новым правительством Виши. В то же время строгий моральный кодекс Петена приносил свои плоды и пользовался поддержкой множества католиков. Католические школы были официально признаны и получали финансовую поддержку от государства. Власти считали семью основой общества. Общественная мораль находилась под защитой, а всякое отступление от нее каралось законом.

В первые месяцы правительства Виши Церковь сохраняла оптимизм, надеясь, что сможет сотрудничать с министрами, разделявшими многие из ее ценностей. Однако, по мере того как война принимала все больший масштаб, надежда угасала и в конце концов окончательно улетучилась. Очень скоро зловещие дела правительства Петена перевесили те редкие привилегии, которые оно предоставило Церкви.

* * *

Когда нацисты избрали своей мишенью низшее духовенство и начали преследовать священников, монахов и монахинь, правительство Виши закрыло на это глаза⁶. А темная сторона вишистских властей стала проявляться осенью 1940 года, когда был принят первый из длинной череды антисемитских декретов. Сначала евреям было запрещено работать на госслужбе и заниматься определенными профессиями, а затем были ограничены их права и конфисковано имущество и предприятия. Исключение было сделано для тех, кто мог доказать, что исповедует другую веру – пока что к их числу относились и евреи-христиане. Одновременно правительство Виши провело перепись всех евреев, находившихся на французской территории.

В январе 1941 года минутант Барбетта подготовил письмо нунцию Валери в Виши. Поводом послужили газетные статьи, в которых сообщалось о новых законопроектах, касавшихся добрачных освидетельствований. Особое внимание обращала на себя редакционная статья газеты «Пти Дофинуа»: