Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Далее Гавлина упоминает, что Квятковский основал в Варшаве Антикоммунистический институт, который был хорошо известен сменявшим друг друга апостольским нунциям в Польше: Лаури, Мармаджи и Кортези. Гавлина добавляет: «В сентябре 1939 года он эвакуировался из Польши вместе с армией и увез с собой многие документы. Во время войны он жил в Риме, после чего… отправился в Англию, где тайно проживает и по сей день».

В краткой биографии Квятковского, составленной Гавлиной, ни словом не упоминаются ни Германия, ни Геббельс. Тем не менее в последнем абзаце письма, адресованного Тардини, Гавлина признает, что получил другие сведения, заставившие его пересмотреть свое восторженное отношение к Квятковскому. Так, он узнал, что «с 1939 года его титул монсеньора не обновлялся и службы он проводил редко, что могло быть обусловлено почечной болезнью, а также чрезмерной тягой к скрытному образу жизни»⁵⁴.

В любом случае, удивительно констатировать, что детали, касающиеся связей между Квятковским и Геббельсом или между папой и нацизмом, отсутствуют в других биографических описаниях.

* * *

Здесь стоит рассказать еще одну историю, произошедшую в начале Второй мировой войны. В конце июля 1940 года мужчина, именовавшийся «графом» Джованни Мальвецци, вернулся из поездки в Польшу, где он проводил проверку итальянских промышленных объектов Института промышленной реконструкции (ИРИ), основанного в 1933 году. Мальвецци, судя по всему, ревностный католик, представлялся как знаток гражданских и религиозных реалий Польши. В своем первом отчете, подготовленном для Пия XII, он рассказывает о ситуации в стране и о положении польской церкви и пишет, что поляки «живут в страхе… перед гестапо, зондердинст, арбайтсдинст, голодом и зимой. Они совершенно пали духом. Радио запрещено, а все еще существующие издания и ротаторы гестапо закрывает со все большей яростью. Разграблены все художественные ценности, все библиотеки»⁵⁵.

30 сентября 1940 года минутант Джулио Барбетта предупредил руководство Бюро, что граф Мальвецци вернулся в Рим через Париж и Брюссель, где он передал несколько писем местным нунциям, и что по прибытии в Вечный город «он предоставит более подробные объяснения и, возможно, передаст конверт»⁵⁶.

Барбетта напомнил своим руководителям, что после первого, июльского отчета Мальвецци передал новые сведения о ситуации в Польше. Минутант рекомендовал организовать ему встречу как с госсекретарем кардиналом Мальоне, так и с секретарем по иностранным делам Тардини.

Казалось очевидным, что Мальвецци был готов помочь Церкви, и Тардини ответил, что «был бы рад с ним встретиться, “хотя он ничего не знает об отчете, присланном ранее”». Далее он спрашивал: «С кем он уже общался?»

Монсеньор Барбетта объяснил, что «в последний раз он был у монсеньора Монтини, через которого передал отчет для кардинала, который поступил в Первую секцию Госсекретариата. Все должно было быть передано в архив»⁵⁷.

Действительно, три отчета, присланные Мальвецци и датированные летом 1941 года, сегодня находятся в Историческом архиве⁵⁸. Однако он продолжал свою деятельность в течение всей войны⁵⁹. В этих административных досье и переписке особого внимания заслуживают две памятные записки от 1943 года. Первая, очень длинная, была передана 26 марта 1943 года в 9:15 утра в ходе встречи с государственным секретарем кардиналом Мальоне⁶⁰. Второй документ датирован июнем 1943 года, когда Мальвецци выступил посредником при передаче сорока тысяч злотых от Пия XII монсеньору Андрею Шептицкому, митрополиту Галицкому и архиепископу Львовскому⁶¹. Судя по всему, Мальвецци приносил немалую пользу Святому Престолу.

Тем не менее через много лет после окончания войны профессор-экономист Паоло Леон поделился с корреспондентом итальянской газеты «Репубблика»⁶² противоречивой историей: