Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Кто-то, возможно сам кардинал, сделал на статье пометку красными чернилами. Такое развитие событий вызывало у Святого Престола глубокое беспокойство, поскольку свидетельствовало об изменении отношения Франции к евреям, которых стали считать представителями определенной расы, а не приверженцами определенной религии, что ухудшило их и без того ужасное положение. Отныне вероисповедание мало на что влияло; человек еврейского происхождения считался евреем. Ватикан выступил с энергичным, но, как показывают документы из Исторического архива Государственного секретариата, бесплодным протестом. В июле 1941 года статуты об ариизации Франции и ее колоний были приняты окончательно.

В конце сентября нунций Валери отправил в Рим новый отчет, в котором рассказал о тревожном обмене репликами на ужине, устроенном маршалом Петеном для дипломатического корпуса. Когда подали кофе, маршал подошел к нему и стал обсуждать этот вопрос в присутствии послов Бразилии и Испании: «Он [Петен] сменил тему и заговорил о новом законодательстве относительно евреев. Он сказал мне, что недавно получил письмо от Леона Берара [посла Франции при Святом Престоле], в котором тот утверждал, будто Святой Престол счел некоторые положения жесткими и несколько бесчеловечными, но в целом у него не было замечаний»¹¹.

Помешивая сахар в кофе, нунций Валери, которого задело это заявление, дал понять маршалу Петену, что он в это не верит. Далее в отчете он пишет:

«Я отреагировал довольно живо, прежде всего из-за присутствия других людей, и заявил, что Святой Престол уже высказал свое мнение относительно расизма, который лежит в основе всех мер, принятых против еврейского народа. И что в этом смысле г-н Берар в своих высказываниях это мнение упростил до крайности.

Г-н маршал Петен ответил в шутливом тоне, что я, возможно, не согласен со взглядами моего начальства. Он пригласил меня к себе, чтобы показать мне письмо г-на Берара и обсудить этот вопрос. Когда я посетил маршала Петена 26-го [сентября 1941 года], он дал мне прочитать письмо. Я также снял с него копию, которую прилагаю к сведению Вашего Высокопреосвященства. Как может заметить Ваше Высокопреосвященство, в меморандуме Берара есть намного больше нюансов, чем в изложении, которое мне дал маршал»¹².

По прочтении меморандума Берара нунцию Валери стало ясно, что посол Франции при Святом Престоле обратился к редактору-богослову, чтобы составить отчет, в котором подчеркивался бы католический подход к еврейской вере. Стиль и религиозные аспекты отчета убедили Валери в том, что его мог написать отец Мартен Станислас Жилле, тогдашний глава доминиканского ордена, проживавший в Риме. Далее Валери пишет следующее:

«Я со своей стороны вручил ему [Петену] небольшую записку, в которой указывал на огромные неудобства, порождаемые такой упрощенной религиозной точкой зрения относительно данного законодательства, которое, кроме того, было довольно сумбурным.

Маршал ответил мне, что и сам сожалеет о многих мерах против евреев, но что они были приняты под давлением оккупационных сил. Вместе с тем, даже если бы он захотел, он не имел возможности отменить или изменить эти законы до заключения мира.