Бизерта

– Вот это ты и докажешь мне уже в постели, – с придыханием произнес тот, увлекая ее в спальню.

– С превеликим удовольствием, милый… Ты будешь доволен мной, уверяю тебя… – бессвязно шептала она в предчувствии столь близкого высшего наслаждения с любимым человеком.

* * *

Утомленный близостью, он расслабленно лежал на спине, в то время как Ольга, как всегда, устроилась у его правого бока, положив голову на его согнутую в локте руку и поглаживая его спутанные влажные волосы.

– Лежим с тобой в постели и ничуть не боимся услышать внезапный стук в дверь, – тихо сказала она, счастливо и тихо рассмеявшись. – Какое же это, оказывается, счастье… И времени – хоть отбавляй. Во всяком случае, хватит и не на одну ласку, – лукаво, на всякий случай, намекнула его неутомимая подруга.

– Не гони лошадей, Оля, как учил меня Андрюша еще во Владивостоке после нашего с тобой знакомства, – устало заметил он и улыбнулся: – Я же ведь все-таки не железный, как тебе, как мне кажется, этого хотелось бы.

– А я подожду, Степа… – смиренно произнесла та и плутовато улыбнулась. – Ведь знаю же, что все равно не утерпишь, чтобы не повторить это чудо еще хотя бы раз…

– Какая же ты все-таки у меня ненасытная, – притворно вздохнул тот, но, погладив ее еще по-девичьи упругую грудь, со всей очевидностью понял, что та не так уж и далека от истины…

* * *

– А вот теперь можешь пытать меня по всем интересующим тебя вопросам, – произнес Степан Петрович, расслабленно откинувшись на подушку, – ибо теперь, кроме этого, от меня, как мужчины, долго не будет какой-либо существенной пользы.

– Будет, Степа, да еще как будет! – счастливо рассмеялась Ольга Павловна и нежно поцеловала его. – Спасибо тебе, дорогой, за такой радостный для меня день. Не зря же ты обещал, что что-нибудь, да придумаешь. Ведь даже и один день счастья – это, поверь, не так уж и мало…

Тот усмехнулся:

– А если бы такое продолжалось в течение года?

Ольга Павловна вздохнула:

– Это несбыточная мечта, Степа, и ты прекрасно это знаешь не хуже, а гораздо лучше меня.

– И все-таки, а вдруг, Оля?

– Не издевайтесь над бедной женщиной, господин флотский офицер! – рассмеялась та.

«Господи, да она даже и не допускает самой мысли о возможности долгосрочной аренды флигеля! – с тоской подумал Степан Петрович. – Дожился, что не могу устроить нормальную интимную жизнь с собственной женой. Тоже мне – капитан первого ранга! – казнил он себя. – Утешает лишь то, что в таком же безвыходном положении оказались и все без исключения офицеры эскадры. Да и не только офицеры, – вспомнил он недавний неофициальный дружеский разговор с начальником штаба эскадры. Так у того-то хоть взрослая, все понимающая дочь… – И тут же спохватился: – Но ведь нельзя же, в конце концов, быть эгоистом, наслаждаясь своими неожиданно возникшими финансовыми возможностями! Все, хватит мучить дорогую мне женщину», – решил он.

– Так знай, Оля, – я оформил аренду этого флигеля на год, – с некоей долей торжественности произнес Степан Петрович.

– Как это на год?! – опешила та, боясь поверить, что не ослышалась. – Ведь для этого же нужны огромные деньги…

– Успокойся, их дал мне Андрюша.

Ее глаза наполнились слезами:

– Ты хочешь сказать, что все это помещение, или как ты назвал его «хоромами», принадлежит нам в течение целого года?!

– Именно это я и хотел сказать, Оля.

Та смахнула слезы и решительно выскользнула из-под простыни.

– Ты куда?! – удивился Степан Петрович.

– Хочу сейчас же, немедленно, осмотреть всю квартиру, Степа!

– А ты разве не видела ее? – опешил тот.

Ольга Павловна усмехнулась, снисходительно глянув на непонятливого супруга:

– Конечно, видела. Но теперь хочу посмотреть на нее не глазами гостьи, а уже глазами хозяйки, – пояснила она, а затем смущенно попросила: – И, пожалуйста, не смотри на меня – я же обнаженная…

Степан Петрович искренне рассмеялся:

– Это же надо! Через пятнадцать лет совместной жизни – и такая девичья стеснительность! – Та с улыбкой опустила глаза. – А ты не допускаешь, что мне доставляет истинное удовольствие обозревать тебя именно обнаженной?

– Допускаю, Степа, – счастливо рассмеялась она. – Обозревай на здоровье! – и выпорхнула из спальни.

Вернувшись, скользнула под простыню.

– Никак не могу успокоиться, – призналась она. – Это что-то несбыточное… Во всяком случае, мы с тобой по гроб жизни обязаны за это Андрею Петровичу.

– Отчего же, Оля?

Та непонимающе посмотрела на него.

– Дело в том, – пояснил он, – что это отец передал мне через Андрюшу три тысячи франков из наших родовых активов.

– Три тысячи?! – боясь, что ослышалась, переспросила она сразу же осевшим голосом.

– Три тысячи, – подтвердил он. – Так что мы теперь с тобой вполне состоятельные люди и можем позволить себе пройтись даже по самым дорогим магазинам.

Из глаз Ольги Павловны катились слезы радости, и она уткнулась лицом в его широкую грудь. Плечи ее вздрагивали… И он молча гладил ее по голове, вспоминая и свое потрясение, когда Андрюша положил перед ним на стол эти действительно немалые деньги.

Немного успокоившись, она просветленным взглядом посмотрела на него: