Бизерта

– Ты, мама, по-моему, не совсем справедлива по отношению к дяде Андрею. – Все удивленно посмотрели теперь уже на Ксению. – Ведь папа не зря же учил нас с Павликом, что зависть, как, кстати, и гнев – не лучшие советчики.

Тот утвердительно кивнул головой.

– Авторитет папы и для меня – закон, не подлежащий обсуждению, – рассмеялась Ольга Павловна, обняв дочь. – Но, признаться, уж очень понравились мне апартаменты твоего любимого дяди. Прямо-таки несбыточная мечта, – вздохнула она, взгрустнув.

Братья быстро переглянулись.

– Не переживай, Оля, – еще, как говорится, не вечер… – многозначительно произнес Степан Петрович.

Та метнула на него подозрительный взгляд, но к тому же, как это бывает у женщин, и полный надежды.

«Пора менять тему разговора, – решил Андрей Петрович, видя смятение невестки. – Ну и братишка, ну и змей! – искренне восхитился он. – Сумел-таки приготовить своей любимой женщине действительно царский для нее подарок!»

– Я уже извинялся перед Ксюшей за то, что не смог преподнести ей подарок. – У Ксении загорелись глаза. – У меня же, к сожалению, как вы знаете, нет дочери, и поэтому я испытывал в его выборе определенные трудности. Мое намерение подарить ей золотые сережки отвергла ее бабушка, считая, что для одиннадцатилетней девочки это еще явно рановато, а вот против хороших французских духов воспротивился уже дедушка.

Ксения от сожаления прикусила губу.

Андрей Петрович обвел притихших членов семьи брата изучающим взглядом как боксер, готовящийся нанести решающий удар. Затем достал из внутреннего кармана мундира конверт и протянул его племяннице.

– Здесь пятьдесят франков, Ксюша.

– И все мне?! – несколько неуверенно спросила та, еле сдерживая радость от столь щедрого подарка дяди.

– Конечно, тебе, Ксюша! – невольно улыбнулся Андрей Петрович, довольный произведенным эффектом. – А мама поможет тебе купить на них то, что тебе действительно необходимо. Надеюсь, что она не откажется от этого посредничества.

Не менее дочери радуясь его столь щедрому подарку, Ольга Павловна согласно кивнула головой.

– Спасибо, дядя Андрей! – воскликнула Ксения и, вскочив со своего места, поцеловала его в щеку, в то время как Степан Петрович крепко пожал руку брату.

– Ведь мы с девочками, – пояснила Ксения, – ходили в город и продавали там, в кварталах «маленькой Сицилии», кусочки хлеба, оставшегося в наших семьях, итальянским женщинам и получали за это сантимы, которые отдавали нашим мамам. – Ольга Павловна утвердительно кивнула головой. – Добрые итальянские «мама́» относились к нам очень дружелюбно, но я тогда уже поняла, что никогда не стану хорошей коммерсанткой. Продавать беднякам, даже менее бедным, чем мы, и смотреть, как они отсчитывают монетки, и протягивать руку, чтобы их взять, – все это было очень тяжело, – дрожащим голосом поведала Ксения. – А тут целых пятьдесят франков! И все – мне… – никак не могла успокоиться она.

Андрей Петрович, еле сдерживая слезы, быстро вышел на террасу. «Господи, что же испытывают дети наших беженцев?! – чуть ли не простонал он. – Да и не только дети, – признался он сам себе. – На что же обрекли себя русские люди, отказавшись жить под властью большевиков! Причем отказались добровольно. И этой нищете, похоже, не видно конца… – Он вздохнул, а затем слабо улыбнулся: – Утешает лишь то, что Степа со своей семьей будет иметь надежное пристанище, благодаря отцу и нашим предкам». И, справившись с минутной слабостью, вернулся в комнату.

– С Павликом все гораздо проще, – произнес он уже спокойным голосом, и все облегченно вздохнули. – Являясь воспитанником Морского корпуса, он должен неустанно грызть гранит науки. – Лицо кадета порозовело. – А посему прими от меня, Паша, подарок, имеющий глубокий символический смысл, – и, достав из ящика письменного стола футляр, протянул его племяннику.

Тот, сгорая от нетерпения, открыл футляр.

– Авторучка! – восторженно воскликнул кадет, окинув присутствующих счастливыми глазами.

– Это «Паркер» с так называемым золотым вечным пером, – пояснил Андрей Петрович.

– Вот здорово! – снова воскликнул Павел, вновь вызвав улыбку у его дяди. – Ведь именно такую я видел только у нашего директора в его кабинете, когда тот вызвал меня для встречи с дядей Андреем и папой, – пояснил он матери и сестре.

– Ну и глазаст же ты, кадет! – искренне удивился Андрей Петрович. – И когда только успел рассмотреть ее?

– Как учил меня папа, флотский офицер должен быть наблюдательным.

Все рассмеялись.

– Оказывается, твоя школа, Степа!

– Яблоко от яблони далеко не падает. Это уже народная мудрость, Андрей Петрович, – заметила счастливая Ольга Павловна, благодарно глянув на супруга.

– Учитывая твою наследственность, ты, Паша, непременно должен быть одним из первых по успеваемости. Только это, как мы с твоим отцом уже говорили тебе в кабинете директора Морского корпуса, позволит тебе по его окончании претендовать на поступление в Сорбонну.

– Тем более, являясь обладателем «Паркера», – уточнил, улыбнувшись, Степан Петрович.