Бизерта

– Перед тем как встретиться с племянником, я, с вашего разрешения, хотел бы уточнить интересующий меня, вернее, нас, – поправился Андрей Петрович, указав на брата, – вопрос. Степан Петрович рассказал мне, что вами – я имею в виду преподавательский состав корпуса – переработана программа обучения воспитанников для подготовки их к поступлению в высшие учебные заведения европейских стран. Так ли это?

– Правильнее сказать, это моя голубая мечта, – вздохнул директор. – Но все не так просто, господа. Мы, конечно, предпринимаем и в дальнейшем будем предпринимать все зависящие от нас усилия в этом направлении. Так, например, будем приглашать профессуру учебных заведений европейских стран на годовые экзамены наших воспитанников, чтобы те смогли, так сказать, воочию убедиться в уровне их подготовки. Ведь многие из наших воспитанников являются сиротами, и поэтому никто, кроме Морского корпуса, не сможет помочь им достойно устроиться в их дальнейшей жизни, – пояснил он и, поправив пенсне, опустил повлажневшие глаза.

В кабинете повисла тишина.

– И есть ли, Александр Михайлович, какие-либо подвижки в этом направлении? – нарушив ее, заинтересованно спросил Андрей Петрович.

Тот улыбнулся, видя неподдельный интерес контр-адмирала.

– Небольшие, конечно, но есть. Особенно заметны они в отношениях с французскими учебными заведениями, в частности с Сорбонной, а также с университетом и другими высшими учебными заведениями Чехии.

– В связи с этим у нас к вам, Александр Михайлович, есть просьба личного характера.

– Слушаю вас, – директор выжидающе посмотрел на Андрея Петровича.

Тот же, открыто глянув в его глаза, произнес:

– Если вдруг, я подчеркиваю – вдруг, представится возможность направить для продолжения дальнейшего образования выпускников вашего корпуса во Францию, то мы убедительно просим вас включить в их число и Павла Чуркина. При условии, конечно, того, что этот кадет будет удовлетворять соответствующим требованиям по успеваемости, – уточнил он.

– Поближе, так сказать, к дяде? – понимающе, с хитринкой в глазах, улыбнулся вице-адмирал.

– Не только, Александр Михайлович. Дело в том, что наш отец, Петр Михайлович Чуркин, обосновался со своей семьей в Париже, и у моего племянника в этом случае не будет проблем с проживанием там. Кроме того, как сдается мне, – горько усмехнулся он, – и Степан Петрович со временем может со своей семьей тоже оказаться там же.

«Молодцы Чуркины! Дружная семья… – без тени зависти подумал Герасимов. – А как же иначе – старинная флотская династия!». А вслух уважительно заметил:

– Ваш отец – известный человек на флоте! Но не это главное в решении вашей просьбы, господа, – подчеркнул он. – Главное – интересы воспитанника корпуса Павла Чуркина. А он, как мне известно, – способный молодой человек с, соответственно, хорошей успеваемостью по всем дисциплинам. – Братья многозначительно переглянулись. – Поэтому он будет иметь вполне достаточные шансы для успешного поступления в любое европейское высшее учебное заведение, в том числе и в Сорбонну. Исходя из этого, я со спокойной совестью могу заверить вас, господа, что при соответствующих условиях, о которых вы, Андрей Петрович, уже упоминали, выполню вашу просьбу.

– Большое спасибо, Александр Михайлович! – с видимым облегчением поблагодарил тот.

– Не за что, Андрей Петрович. Я, честно говоря, буду очень рад, когда любой из моих воспитанников найдет свое достойное место в столь непредсказуемом будущем.

– Вам, Александр Михайлович, воздастся должное за вашу заботу о нашем подрастающем поколении! – проникновенно сказал контр-адмирал, пожимая руку вице-адмиралу.

– Дай Бог, чтобы и у всех моих воспитанников сложилась достойная судьба…

Директор Морского корпуса снял пенсне и протер его стекла. И было видно, как подрагивали пальцы его руки.

– А теперь вы, господа, как я понимаю, хотели бы встретиться с кадетом Чуркиным?

– Вы правы, Александр Михайлович, но только ненадолго, – предупредил Андрей Петрович.

– Что так? – удивленно спросил тот.

– Объективные причины, Александр Михайлович, – несколько смущенно ответил старший брат и пояснил: – Дело в том, что мы приехали сюда, в форт, на извозчике, который согласился некоторое время подождать нас у входа. Ведь будет, как мне кажется, не очень здорово, если контр-адмирал и капитан первого ранга будут возвращаться в город пешком по пыльной дороге.

Вице-адмирал улыбнулся:

– Выходит, что вас, господа, интересовала не столько встреча с юным кадетом, сколько со мной, директором Морского корпуса?

– Вы очень проницательны, Александр Михайлович! – рассмеялся Андрей Петрович.

– А я, признаться, надеялся пригласить вас отобедать к себе домой, в Сфаят, дабы порадовать Глафиру Яковлевну, мою супругу, знакомством и беседой со столь интересными людьми.

Андрей Петрович смущенно развел руками.

Директор нажал кнопку звонка, и в дверях появился офицер, видимо, его адъютант.

– Позовите ко мне кадета Чуркина! – приказал вице-адмирал. – И даже в том случае, если тот сейчас находится на занятиях, – уточнил он, мельком глянув на часы.

* * *