Бизнес

Первым делом, даже не распаковав туалетные принадлежности, я по привычке вытащила миниатюрную обезьянку-нэцке со скорбным выражением мордочки и красными глазами-стекляшками и поставила ее на прикроватный столик. В какую бы точку земного шара меня ни забрасывала судьба, обезьянка неизменно находилась у моей постели, рядом с часами и фонариком, так что по утрам я всегда искала взглядом знакомую физиономию. Эта печальная фигурка была первой вещицей, которую я приобрела себе в подарок после окончания школы. В ее основание впаяна дореформенная монета тридцатипятилетней давности: тот самый двенадцатигранный трехпенсовик, который протянула мне из сверкающего черного лимузина миссис Тэлман в дождливый субботний вечер осенью 1968 года.

Дядя Фредди решил отправиться на рыбалку. Я натянула какие-то старые джинсы, найденные в ящике комода, практичную рубашку и толстый шерстяной джемпер; в хозяйстве замка нашелся спасательный жилет с немыслимым количеством карманов, а к нему — пара болотных сапог, доходивших мне до бедра. Допотопный джип, за руль которого дядя Фредди со старческим упрямством всегда садился сам, дребезжал по заросшей дорожке, направляясь к лодочному сараю, построенному на берегу озера с фонтаном; позади, брызгая во все стороны слюной, неслась пара волкодавов. В сарае мы выбрали два старых бамбуковых удилища и все остальное, вплоть до искусственной наживки.

— Разве в такое время года бывает клев? — усомнилась я, когда мы шли по берегу в сопровождении псов, державших дистанцию.

— Скажешь тоже, конечно нет! — расхохотался дядя Фредди.

Мы остановились на затененном мелководье, вблизи устья речки, у плотины, украшенной толстощекими каменными херувимами.

— Стало быть, эти гады что-то замышляют, — произнес он, далеко забросив удочку в тихую заводь. Я успела рассказать ему о посещении «Сайлекс Системс» и о странном поведении господ Рикса и Хендерсона перед запертой дверью. Фредди покосился на меня. — Если, конечно, тебе не померещилось.

— Нет, не померещилось, — отозвалась я. — Оба держались безукоризненно, однако мне сразу стало понятно: я лезу, куда не следует. Как крот на курорт.

— Ха.

— Потом я еще раз проверила цифры по их заводу. — С этими словами я кое-как забросила леску. — Обнаружились какие-то странные колебания. Это как масляная живопись: чем дальше от холста, тем правдивее картина, а вблизи только и видно, что мазки да комочки.

— Что же они все-таки затеяли? — Дядя Фредди стал проявлять нетерпение. — Может, у них там дополнительная линия? Может, они гонят «левые» чипы и пускают в продажу без нашего ведома?

— Я тоже об этом думала. Готовые чипы — на вес золота, они дороже технических алмазов, только непонятно, где можно спрятать главную установку. Закупки сырья за наличные еще можно скрыть, но оборудование, целая линия… этого не спрячешь.

— «Сайлекс»… Ведь это производство не полностью принадлежит нам, правда?

Я покачала головой:

— По сорок восемь процентов акций у нас и у «Лайдженс Ю.-С». Четыре процента принадлежат служащим. Рикс и Хендерсон работают на нас, хотя оба — ставленники мистера Хейзлтона.

— Зараза, — выругался дядя Фредди. Мистер Хейзлтон — сотрудник Первого уровня, то есть на ступень выше дяди Фредди, небожитель из небожителей, один из практически неприкасаемых игроков корпоративной команды, действительный член правления. Он должен был приехать позднее, вместе с другими власть имущими. Дядя Фредди, безнадежно застрявший на Втором уровне, давно имел зуб на мистера Хейзлтона. — У нас есть туда легальные ходы? — спросил он.

— Только через Хейзлтона, — ответила я. — Если, конечно, не вмешается кто-нибудь другой из Первого уровня.

Фредди насмешливо хмыкнул.

— Тогда придется ждать до следующих выборов, — сказала я. — Впрочем, кампанию надо начинать прямо сейчас. Ума не приложу, какие кандидатуры можно выдвинуть им на замену. (Насчет выборов объясню позже.)

— Нужно туда внедрить своего человека, — решил дядя Фредди.

— Согласна. Хотите, чтобы я с кем-нибудь договорилась?

— Вот именно. Подыщи парня из любого европейского отдела. Чтобы разбирался в производстве. Лучше, если это будет шотландец, но не из здешних мест и не из Лондона.

— Кажется, в Брюсселе есть подходящий человек. С твоего позволения, попробую ходатайствовать перед Службой безопасности о его переводе.

— Правильно. Так и сделай. Для начала провернем хотя бы это. — Тут его леска, до поры до времени лежавшая поверх озерной ряби лениво распрямлявшимся "S", резко дернулась и ушла под воду. На лице дяди Фредди отразилось изумление. — Ах ты, мать честная! — воскликнул он и щелкнул стопором начавшей раскручиваться катушки спиннинга.

— Будем надеяться, это добрый знак, — сказала я.