Бизнес

Мне открылось, что настолько сдержанно он вел себя не со мной одной, но и со многими другими женщинами, если не со всеми. Ему не свойственно было ломаться или мучить других — он просто-напросто хранил верность своей жене. Вот такая безупречная порядочность. Мы о ней намеренно забываем, правда? Но если он изменит с тобою, то когда-нибудь изменит и тебе.

Встретить такого человека — все равно что выиграть первый приз, открыть золотую жилу, заключить главную сделку своей жизни… и тут же узнать, что приз уплыл из-под носа, делянку давно застолбили, а бумаги подписал кто-то другой.

Мы с подругами не раз возвращались к этой теме. Дожив до определенного возраста, вдруг замечаешь, что стоящие кандидаты давно разобраны. Но чтобы разобраться, кто чего стоил, необходимо дожить до определенного возраста. И что прикажете делать? Наверно, выходить замуж как можно раньше и надеяться на лучшее. Или дожидаться, пока появятся разведенные, и выбирать из числа обманутых, а не изменников. Или снизить планку. Или поставить перед собой другие жизненные цели, для достижения которых надо быть самостоятельной личностью, а не половинкой супружеской пары. Вообще говоря, я считала, что мне больше всего подходит именно такой путь, — пока не встретила Стивена.

— Если женщина сама проявляет инициативу — это только лестно.

— Но ты на это не поддаешься.

— Что я могу тебе ответить? Я зануда-однолюб.

(На самом деле это, конечно, означало — поскольку он был абсолютно честен, далеко не глуп и осторожен в ответах, — что когда-то, всего лишь однажды, он преступил черту и теперь знал, что почем; от этой мысли я еще больше расстроилась, потому что согрешил он не со мной, так что я потерпела фиаско не один раз, а целых два.)

— Все это делают, Стивен.

— Послушай, Кейт, разве это довод? И потом, я — не все.

— Но ты упускаешь такую возможность. Подвернулся удобный случай. А ты… упускаешь такую возможность, — беспомощно повторила я.

— Да ведь это не коммерция, Кейт.

— Ошибаешься! В жизни только и есть, что сделки, опции, фьючерсы. Брак — это сделка. Так было во все времена. Я предлагаю тебе сделку, от которой мы оба выиграем и ничего не потеряем: чистая прибыль, полное удовлетворение обеих сторон; отказываться от такой сделки — просто безумие.

— Я потеряю душевное равновесие, Кейт. Меня совесть замучит. Придется обо всем рассказать Эм.

— Ты спятил? Зачем рассказывать?

— А вдруг она как-то узнает. Подаст на развод, заберет ребятишек…

— Она никогда не узнает. Тебе же никто не предлагает бросить ее и детей; я просто хочу взять то, что ты можешь дать. Что угодно. Пусть это будет близость на долгие годы, на одну ночь, на один раз. Что угодно.

— Не могу, Кейт.

— Ты ведь ее не любишь.

— Это не так.

— Нет, так. Ты к ней просто привык.

— Ну, это как посмотреть. Возможно, любовная страсть со временем сменяется привычкой.

— Совсем не обязательно. Как можно быть таким… решительным и честолюбивым в бизнесе и таким робким в жизни? Зачем довольствоваться малым? Но если уж тебе так хочется сохранить привычку, то хотя бы не лишай себя любви. С другой женщиной. Со мной. Ты этого достоин.

Разомкнув наши объятия, Стивен мягко отстранился, взял меня за руки и в упор посмотрел мне в глаза.

— Даже с тобой, Кейт, я не хочу обсуждать Эм и детей. — Вид у него был смущенный. — Как ты не понимаешь? То, что происходит сейчас, для меня равносильно измене; я чувствую свою вину уже оттого, что веду с тобой такие разговоры.

— Да ведь ты ничего не теряешь!

— Я теряю все. У меня внутри есть такой счетчик, который показывает степень вины. Вот сейчас у него только дрогнула стрелка, но мне уже неприятно. Если я лягу с тобой в постель, он просто сорвется с катушек.

Представив себе такую картину, я закрыла глаза и снова зарылась лицом в его грудь:

— Поверь, Стивен, не только он сорвется с катушек.

С тихим смехом он снова меня оттолкнул. Никогда бы не подумала, что отталкивать можно ласково, но у него это получилось.

— Нет, Кейт, не могу — и все тут, — произнес он без улыбки, вроде как поставив печать.

Мы достигли промежуточного финиша, но не сошли с дистанции. Можно было бы на этом не останавливаться, но я рисковала его разозлить.

— Встроенный счетчик. — Я покачала головой. — Ну и ну.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.

— Понимаю, — вздохнула я. — Надо думать, понимаю.

Он поежился — ему было неуютно без пиджака, в одной белой рубашке.

— Холодает, чувствуешь?

— Чувствую. Давай вернемся.

— Мне хотелось искупаться перед сном.

— Не возражаешь, если я на тебя посмотрю с бортика?

— Нисколько.