Бизнес

— Если тебе это по нраву, племянник, можешь сколько угодно сквернословить при женщинах, но не смей сквернословить при женщинах в моем присутствии.

— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Дуайт, опять закатив глаза к звездам. — Так вот, — продолжил он, делая, для пущей выразительности, ударение на тех словах, которые считал важными — суть в том, что камень в Каабе — вовсе не камень: это спасательная шлюпка, то бишь отделяемый отсек инопланетного космического корабля, который взорвался над землей полторы тысячи лет назад. Спасательная шлюпка обгорела в атмосфере, поэтому она похожа на камень, а может, она и задумана была похожей на камень, точно, чтобы никто не пытался заглянуть внутрь — то есть, может, все это произошло на войне, так? Нужна была маскировка, так? Ну вот, эта штуковина упала на землю в Аравии, и все решили, что это дико священная, ну, вещь. А может, с ней, ну, что-нибудь приключилось, понимаешь? Может, поэтому ей и поклоняются, и все такое, потому что с ней что-то приключилось, чего с камнями обычно не бывает, даже с метеоритами не бывает, может, она парила над землей или сама вылезла из песка, ну, в таком духе, или кто-нибудь хотел в нее забраться, а она его прихлопнула! Ну, не суть. Потом ее переправляют в Мекку и все начинают ей поклоняться и так далее, но… — Он с бульканьем влил в себя еще пенного напитка. — Но, поскольку это все же спасательная шлюпка, она посылает сигналы бедствия, так? — Он рассмеялся, видимо, наслаждаясь свободным полетом своей фантазии. — И понимаешь, за какое-то время сигнал дошел до инопланетян, и они явились сюда. Так вот, когда начинается наша история — то есть как бы все это показывается еще до титров, ну, там, сражение в космосе, и как эта шлюпка скользит в атмосфере, а на нее смотрят пастухи, которые отправились в ночное, или как там это называется, — ну вот, а уже после титров главный корабль, ну, прилетает. И вот эти ребята-инопланетяне внутри отсека, они начинают просыпаться. — Дуайт откинулся на стуле, его глаза расширились от волнения. Он широко раскинул руки. — Ну, что скажешь? То есть по только начало, но для затравки пойдет; как по-твоему?

Я уставилась на Дуайта. Жебет Э. Дессу, как можно было подумать, измерял ладонью ширину своего лба. Истил дул в горлышко бутылки, издавая низкий, хрипловатый вой.

Мне пришлось прочистить горло:

— Ты уже наметил какое-нибудь продолжение?

— Еще чего, — отмахнулся Дуайт. — На то есть сценаристы. Но главное — это замысел. Как он тебе? А? Только честно.

Несколько секунд я изучала его улыбающееся лицо, горящее от воодушевления.

— Ты хочешь снять фильм, в котором главная святыня чуть ли не самой воинственной и фанатичной из мировых религий оказывается…

— Объектом инопланетного происхождения, — кивнул Дуайт. — То есть дядя Джеб опасается, что кое-кто воспримет это в штыки, но я тебе говорю, Кейт, идея потрясающая. У меня в Голливуде есть знакомые, которые будут убить готовы, лишь бы снять такой фильм.

Услышав эти слова, я испытующе посмотрела на Дуайта, ища какой-нибудь признак того, что он иронизирует или просто шутит. Ничего подобного. Я взглянула на Дессу — тот покачал головой.

— Дуайт, — спросила я, — тебе знакомо слово «фетва»?

В ответ Дуайт только усмехнулся.

— Или, например, имя Салмана Рушди?

Тут он оглушительно рассмеялся:

— Брось, Кейт! Он же мусульманин! Я-то нет!

— Вообще говоря, на тот момент он уже отошел от религии, как мне кажется.

— Ну все равно, он из мусульманской семьи или чего-то там такое! То есть он же из Индии или откуда-то оттуда, да? Меня их религия никак не колышет. Черт, я даже не знаю, какая религия меня колышет, — может, я бывший баптист или как там. Да, дядя Джеб?

— Если не ошибаюсь, твоя мать действительно была баптисткой, — согласился Дессу. — А вот кем себя считал твой отец — понятия не имею.

— Вот видишь? — произнес Дуайт таким тоном, как будто теперь все было расставлено по местам.

— Что тебе сказать, — начала я. — Дуайт, дело в том, что твоя идея, скорее всего, будет воспринята как глумление над исламом. Многие отнесутся к ней враждебно, и никто не спросит, какой веры придерживаешься — или не придерживаешься — ты сам.

— Кейт, — Дуайт вдруг посерьезнел. — Я ведь не говорил, что в фильме не будет полемичности и злободневности. Мне как раз хочется, чтобы он стал потрясением. Хочется, чтобы люди осмыслили эту суперидею, чтобы они встряхнулись, задумались и многое переоценили, понимаешь? Я хочу, чтобы они спросили себя: эй, а что, если наши религии не просто откуда-то свыше, — тут Дуайт скривился и нервно взглянул на почти черное небо, — что, если они, скажем, со звезд! Понимаешь? — Он расплылся в улыбке и допил свое пиво.

Я глубоко вдохнула:

— Ну, Дуайт, замысел, строго говоря, не блещет новизной. Но если ты за него держишься, вполне можно было бы… скажем, реализовать его в ракурсе другой религии. Или же изобрести новую.

— Изобрести? — нахмурился Дуайт. Я пожала плечами:

— Это вроде бы несложно.

— Послушай, Кейт, моя идея целиком завязана на Каабе, здесь обязательно понадобится эта спасательная шлюпка!