Бизнес-план трех богатырей

– Там живу, в однокомнатной. Когда пришла к Ровиным работать, была у меня хатка собственная на краю Москвы, я к детям два часа ехала, не высыпалась, и Наум Модестович обмен устроил. Оказалась я в соседней с Ровиными квартире, всегда под рукой. Очень удобно получилось, в любое время суток няньку кликнуть можно, тут же примчится. Я после уборки Алю к себе зазывала, кофейком ее угощала, конфетами, она сладкоежкой была, могла коробку целиком уговорить. А потом, смотрю, ее от всего шоколадного отвернуло, стошнило пару раз. Я спросила:

– Никак ты беременная?

Она испугалась:

– Евдокия Тимофеевна здорово обозлится.

Мне так странно стало. Дуся-то при чем? Начала Альбину расспрашивать, та сначала молчала, а потом заплакала и выложила правду. До прихода к Ровиным Аля работу потеряла, муж в театре при заводе главным режиссером служит, ему гроши платят. Да и раньше он не особо большое жалованье получал, финансовый столб Муркиных жена, Эдуард только гения изображает. Дочка у них неудачная. Отец рассчитывает, что Ира великой актрисой станет, сам ее лицедейству обучает, таскает по разным киностудиям, надеется, девчонку на главную роль отберут, да ничего не получается. Бесталанна Ирка, уже ходит в первый класс, а способности не проявляются, из-за тупой девчонки семья нищенствует.

Я ее слушаю и диву даюсь, ну просто как у Ровиных история. Только не в рисовании дело, а в актерстве. Правда, Наум доходов от Юры и Риммы не ждал, ему важно было, чтобы дети, как все их предки, занимались живописью со вкусом, средств на сытную жизнь у отца хватало. А у Муркиных ни копейки за душой не было. Эдуард собирался за счет знаменитой дочки выплыть, думал, взрастит на грядке знаменитость и потребует от киношного начальства:

– Дочь сам снимать буду, делайте меня постановщиком всех ее картин.

Оставалось только поражаться глупости мужика.

Алисия махнула рукой:

– Нехорошо у Альбины дома было. Муж ее бил, она синяки замазывала, врала всем, что упала в ванной. Прямо в угол ее, бедняжку, судьба загнала. Муж дерется, мать с ней отношения порвала, денег почти нет, и работу потеряла, она уборщицей в какой-то конторе была. Аля стала по разным местам толкаться, но нигде ее не брали. Один раз она, получив очередной отказ, вернулась домой и упала во дворе, споткнулась обо что-то. Евдокия Тимофеевна Але подняться помогла и сказала:

– Ты юбку порвала.

Альбина на дырку посмотрела, и с ней истерика случилась. Она Евдокию хорошо знала. В жизни Муркиных был короткий период денежного благополучия, Эдуард неплохо на своем заводе тогда получал, и Аля просила Дусю иногда свою квартиру убрать. Но сейчас у Альбины не было денег даже на лишний батон хлеба. Разорванная юбка стала последней каплей в море неудач. Муркина зарыдала, все горести перед соседкой расстелила, а та ее успокоила:

– Не хнычь. Помогу тебе. Устрою на службу, но с условием: пятьдесят процентов зарплаты отдаешь мне. Я тебе столько работы организую, что в меха оденешься.

Альбина согласилась.

Евдокия не обманула, определила Алю в четыре места. Муркина полгода побегала с высунутым языком и перестала Дусе процент отдавать. Благодетельница спросила:

– Альбина, где мои деньги?

Муркина ответила:

– Я с ведром и тряпкой ношусь, целыми днями спину не разгибаю, а вы у меня половину ни за что откусываете. Нечестно это. Я много заплатила за вашу услугу. Хватит с вас!

Евдокия спорить не стала, шепнула только:

– Ну, ну. Если опять на улице окажешься, ко мне не прибегай. Ты меня обманула, больше помогать тебе не стану.

Глава 27

Алю угроза Дуси не встревожила, она выкладывалась на работе, начальство ее хвалило. И за что выгонять женщину, которая никогда смену не пропускает, тщательно убирает, всем сотрудникам улыбается, готова выполнить любые их поручения?

Спустя неделю после того, как Аля взбунтовалась против тети Дуси, ее отовсюду турнули. Ничего не понимающая Муркина попыталась выяснить, почему она стала неугодной. Але спокойно объясняли:

– У нас сокращение штатов, уборщица более не нужна.

И лишь в одной конторе кадровичка шепнула:

– Аля, начальнику принесли выписку из твоей истории болезни. У тебя же сифилис… Не ходи сюда больше, нам зараза ходячая не нужна.

– Я здорова! – возмутилась Муркина. – Могу при вас анализы сдать.

– Лучше не появляйся здесь больше, – посоветовала кадровичка. – Есть у тебя венерическое заболевание или нет его, но звоночек-то протренькал. Не хотят с тобой дел иметь.

Альбина помчалась к Евдокии Тимофеевне и закричала:

– Это вы меня оболгали?

– Зачем мне тебе гадости делать? – вздохнула лифтерша. – Кто-то другой постарался, кому ты дорожку перешла. Может, ты того человека, как меня, обманула? Договор нарушила? Сделали тебе добро, а ты в лицо плюнула. Опять без денег осталась?

Аля кивнула.

– Могу помочь, – проворковала Евдокия, – я не таю зла на людей. Условия те же, пятьдесят процентов мои. Снова надуешь? Опять лишишься места с позором.

Альбина заплакала и согласилась.

Алисия Фернандовна встала и приоткрыла окно.