Бизнесмен

– Чего стоишь? Переворачивай, будем смотреть, – приказал я торчавшему рядом с трупом охраннику.

Морщась, он уложил автоматчика на спину и снял пластмассовый шлем.

Я выругался. Сперва – про себя, потом – в полный голос.

Это был Генка, тот самый скинхед, которого я вчера выпорол.

И первое, что мне пришло в голову, было: как же он с такой задницей мотоцикл оседлал?

Ну, Берестнев! Ну, сука, держись!

Я представил, как он сидит в своем разгромленном офисе и ждет сообщения от исполнителя.

Вот только… Вот только есть странности: выбор оружия, и выбор самого исполнителя. Неужели Вадим всерьез полагал, что этот щегол с машинкой для ближнего боя сможет управиться? Поддался неконтролируемой жажде мести, использовал то, что под руку подвернулось?

Ладно, чего голову зря ломать? Он сам на эти вопросы ответит!

Я повернулся к Артему:

– Посмотрел? Что скажешь, встречался с ним раньше?

Артем молча покачал головой. Истерика у него, кажется, прекратилась. Как странно подействовал вид мертвеца…

Я услышал приближающиеся звуки сирены. Ну, наконец-то! Давайте, где вы там застряли? У меня нет времени ждать, мне надо Ингу в больницу отправить и за Берестневым лететь.

Освобождая проезд, КамАЗ заехал во двор. С улицы, один за другим, завернули микроавтобус «скорой помощи» и две милицейские машины, уазик и «жигули».

Жигуленок тормознул прямо напротив меня, из него вышли двое в гражданском:

– Константин Андреевич? У нас к вам вопросы.

– Я понимаю. Но давайте попозже, ага? У меня чуть жену не убили.

– Мы вам сочувствуем. Но ответить на наши вопросы придется сейчас.

* * *

Я не ожидал такой оперативности от нашей милиции.

Мои аргументы про сына, которого не с кем оставить, и про раненую жену восприняты не были. Они сказали, что дело отлагательства не терпит, и отвезли меня на Суворовский, в городское Главное управление. Сказали, что там меня дожидается следователь прокуратуры. Я ожидал увидеть Алину Евгеньевну, но вместо нее оказался мужчина предпенсионного возраста, представившийся старшим следователем по особо важным делам Нестеровым Александром Петровичем.

Пока мы ехали на Суворовский, я позвонил одному из своих адвокатов, он прилетел к Главку быстрее, чем мы. Оказалось, что он уже сталкивался с Нестеровым по разным делам. Когда нас оставили посовещаться наедине, адвокат предупредил:

– Он уже тридцать лет работает следаком. Профессионал, каких поискать. И честный, зараза! Сколько раз к нему пытались подходы найти – бесполезно.

– И что, никого вытащить не удавалось?

– Удавалось, но только через его начальство или через суд. И то не всегда: он дела очень грамотно шьет.

– Мне ему пришить нечего.

Адвокат состроил скептическую мину и предложил:

– По-моему, лучше вообще отказаться от показаний. Посмотрим, какие козыри у них есть.

Я не воспользовался советом.

Главным образом меня допрашивали про Глеба и про Цыгана.

Я сказал, что Глеб позавчера не вышел на работу, и с тех пор о нем ничего не известно.

Меня интересовало, как у них получилось так быстро установить, что он работал у нас. Наверное, через налоговую инспекцию, потому что жена Глеба еще не приехала с юга, а белую «нексию» Цыганков в свое время зарегистрировал на совершенно левого человека.

Видел ли я труп Глеба? Нет! Мне вообще неизвестно, жив он или погиб. Что, найден убитым? За городом? Ужасно… Тихий, спокойный, ничем серьезным не занимался – просто не представляю, кто и зачем мог его застрелить.

Про Цыгана я ответил в том же духе.

И про утреннюю стрельбу.

После этого Нестеров позвал понятых и предложил мне разуться.

Я понял, что влип.

Я вспомнил, как мы с Цыганковым шли через поле к обгоревшей машине. Как вытащили из нее и оставили лежать труп. Как Цыган осматривал тело, а я топтался вокруг, оставляя на влажной земле четкие отпечатки подошв. На мне были те же ботинки, что и сейчас. Конечно, менты не рассчитывали на такую везуху. Я думаю, они были готовы к тому, что в лучшем случае эти ботинки стоят у меня дома, а в худшем – что я давно избавился от них.

А я их взял и надел. Хотя вообще-то редко ношу, у меня в них ноги сильно потеют.

Ладно, я идиот, не подумал, что надо избавляться от засвеченной обуви! Но почему Цыганков ничего не сказал? При своем опыте он должен был замести все следы… Вернее, вообще их не оставлять!

Экспертизу провели быстро. Чуда не произошло, отпечатки совпали. Нестеров допросил меня еще раз, теперь уже не как свидетеля, а в качестве подозреваемого. Я отказался давать показания, и он невозмутимо зафиксировал мой отказ.

Оформили мое задержание…

Я хорошо представлял, какая цепочка сложилась в голове у ментов. Труп Глеба – наши с Цыганом отпечатки подошв – труп Цыгана. При этом оба покойника обнаружены достаточно недалеко друг от друга, и одного перед тем, как застрелить, связывали и кололи какими-то препаратами, а второго немилосердно дубасили.

Специальный эксперт скрупулезно зафиксировал все повреждения на моем теле: синяки, царапины, отсутствующие зубы, сбитые кулаки.

С кем это я так сильно подрался? Да еще и не один раз: некоторые гематомы уже начали проходить.