Black Butterfly (СИ)

— Лин, не забудь… — Высунувшийся в дверной проем Том замер, увидев совсем не того, кого ожидал, и тут же расплылся довольной улыбкой, таща паренька на себя за руку. — Не забудь вещи!

— Привет, — поздоровался брюнет, ступая за порог. — Как себя чувствуешь?

— Несколько секунд назад стало лучше, — вытащив чемодан на крыльцо и, наконец, зайдя за Биллом, ответил он, всё ещё не в силах подавить улыбки.

Билл, с трудом понимая намек, только неопределенно повел плечом и тут же спохватился, протягивая ему пакет.

— Вот, там апельсины и шоколад. Я не знаю, что ты любишь, — парень по-хозяйски скинул ботинки и прошёл дальше, чтобы только не видеть перед собой сияющее лицо мужчины, с которого будто и вправду спала болезненная пелена.

— Тебе этот паршивец сказал, что я болею? — Догадавшись, поинтересовался Каулитц, шагая сзади.

— Только вы оба знаете, где я нахожусь, — Билл развернулся ровно в тот момент, когда Том охнул, пошатнувшись, и почти упал на стул, бросив пакет на столешницу и сжав виски пальцами до онемения. — Что с тобой?

С молниеносной скоростью брюнет наполнил стакан холодной водой и подал мужчине, попутно махая на него полотенцем, схваченным второпях. Когда Том открыл глаза, то увидел перед собой сосредоточенное лицо и снова не детский взгляд, словно сканирующий его состояние.

— Спасибо, — поблагодарил Каулитц и отставил от себя стакан.

Билл, не часто слышащий в свой адрес такие слова, смаковал благодарность, всё ещё мучая в руках несчастное полотенце.

— На самом деле, мне уже гораздо лучше, чем было, — ответил Том, все ещё находясь под пристальным вниманием со стороны мальчишки.

— Ага, я вижу, — саркастично заметил тот.

— Температура уже не высокая, да и вообще… Дай, что ли, приготовлю тебе что-нибудь, ты же как всегда голодный, — но Каулитц не успел даже подскочить с места, остановленный тоненькими, как соломинки, но на удивление сильными руками, которые с упором надавили ему на плечи.

— Я сам, — Билл «приварил» его своим взглядом к мягкому стулу, чтобы тот даже не вздумал подниматься, и, задержав на нём взгляд чуть больше нужного, развернулся, открывая холодильник.

Каулитц, умиленный такой неосознанной заботой парня, который, несмотря на свой суровый взгляд, всё же переживал, возможно, даже сам того не понимая, улыбался, как слабоумный. И даже успел порадоваться, что заболел.

— Э, — Билл оглядел электрическую плиту, почесав затылок, и повернулся к Тому, — и как эта штуковина включается?

— Ох, боже ты мой, — Тому всё-таки пришлось подняться, и он, подойдя к плите, включил её, сразу же поставив сковородку. — Надеюсь, как готовить яичницу, ты знаешь, раз достал пару яиц.

— Ой, — Билл цокнул и нарочно отпихнул того от плиты бедром, нахмурив брови.

Том, опершись о высокую барную стойку, с довольным видом наблюдал, как ловко Билл управляется с зеленью и беконом, словно делал себе такую яичницу каждое утро несколько лет подряд.

— Ты где так хозяйничать научился? — Не выдержав, поинтересовался он.

— Да, так, жил с одним типом, — Билл хитро прищурился, бросив Тому ядовитый взгляд. — Он был мой типа босс. Кстати, вы с ним похожи немного.

Укол совести дал о себе знать, отозвавшись неприятным воспоминанием в груди. Каулитц явно недооценил остроумие парня, который незаметно напомнил ему о всё ещё существующей между ними проблеме. Шумно выдохнув, он снова плюхнулся за стол, и всё настроение вмиг испортилось из-за кусающей его изнутри совести, из-за обиды, которую черноглазый всё ещё держал на него. Но больше всего мужчину поражало, что уловка сработала, и теперь он понял, что чувствовал тот, когда узнал про существование Вилли.

— Один-один, — тихо сказал он себе под нос, но это не утаилось от тонкого слуха брюнета, который резко обернулся, ухмыльнувшись.

Пока Билл управлялся с собственно приготовленным блюдом, Каулитц задумчиво уставился на него, изредка шмыгая носом и не моргая.

— Что? — Парень положил вилку на край тарелки. — Что опять не так?

— Нет-нет, всё в порядке. Просто думаю, — сказал он, потирая большим пальцем шершавый подбородок с едва заметной щетиной.

— О чём? — Вдруг проявил интерес темноволосый, что ему было несвойственно, и продолжил уплетать яичницу, глядя на Томаса.

— Что сделать, чтобы ты простил, — прямо ответил тот, устало проводя ладонями по лицу.

Билл на пару секунд перестал жевать, удивленно посмотрев на подавленного мужчину, но снова принялся за еду.

— А не нужно ничего думать, — просто ответил он, уже относя тарелку в мойку.

Теперь настала очередь Каулитца удивляться и вскидывать вверх брови, отстранив ладони от лица.

— Чего вылупился? Пошли, — бойко скомандовал Билл, топая в сторону лестницы. — Если ты, конечно, не против, чтобы я ненадолго остался.

— Последнее предложение было излишним, — после мимолетного ступора, охватившего его от совсем непредсказуемого действия, спохватился Том, вскакивая с места за мальчишкой.