Black Butterfly (СИ)

Тот даже спрашивать не стал, куда его так уверенно ведет Билл в собственном доме — ответ и не требовался, Том знал. А парень, конечно же, не мог не вернуться в маленькую комнатку на чердаке, которая сейчас была сплошь залита солнечным светом через боковые окна, словно сама находилась где-то на небе. Довольно вдохнув запах краски, Билл подошёл к мольберту и своевольно сдернул с него темное покрывало, оставаясь в полном ошеломлении. На холсте был его портрет, но уже совершенно другой, не тот, что набросал мужчина в прошлый раз.

— О, чёрт, — Том в момент оказался рядом с ним и сокрушенно покачал головой, глядя на парнишку. — Вообще-то, я хотел показать тебе его в день твоего рождения.

— Подарок? Мне? — Почему-то удивлялся Билл, не переставая завороженно разглядывать себя.

— А почему бы и нет? — Том пожал плечом, кашлянул и сел на продавленную софу. — Да, ты бы не отнёс его себе, но мог бы приходить и смотреть, когда захочешь. Мог бы даже выбросить, если вздумается.

— Ты что! — Воскликнул брюнет, недовольно глядя на него. — Я бы никогда этого не сделал.

Каулитц, который ещё в тот раз понял, что мальчик в момент раскрепощается, когда тема касается искусства, улыбнулся, подлавливая себя на мысли, что Билл воистину человек творческий — ему нужно лишь дать той самой свободы, которой обладает каждый автор чего-то своего, чего ему всю недолгую жизнь катастрофически не хватало.

— Так красиво, Том, — отчаянно вздохнул парнишка от того, что не может подобрать ещё нужных слов, могущих описать это хоть на долю процента от всего, что подвластно его зрению.

Каулитц благодарно улыбнулся в ответ на его слова, укладываясь у стены и морщась от лучистого солнца, проникающего сквозь каждую щелочку.

— Вот, скажи, — Билл уселся рядом, всё ещё бросая взгляды на рисунок, — рисовал ты своего Вильгельма?

— Нет, — Том перевёл на него взгляд. — Всё как-то не находил времени, чтобы даже в блокнотике набросать.

— Угу, — прикусив изнутри щёку, промычал Билл, отрешенно глядя в сторону.

— Ты знаешь, а я, кажется, нашёл причину, по которой ты просто обязан простить меня, — расплылся в улыбке мужчина, отчего у парня в который раз уже всё затрепетало внутри.

Брюнет снова одарил того заинтригованным взглядом, молча ожидая ответа.

— Мне предлагали продать два твоих портрета. За полмиллиона, представляешь? — Глухо рассмеялся Том, весело глядя на парнишку.

— И ты отказался?! — Возмутился тот, пихнув его ногой в бок.

— Такие вещи не продаются, — ответил он, успокоившись, и пытливо уставился на мальчишку. — Теперь что скажешь?

— Почему тебе так важно мнение какой-то бл*ди? — Снова с сарказмом спросил Билл, склоняя голову набок, словно играющийся котёнок.

— Я не пожалею твоей смазливой мордашки и дам тебе кулаком промеж глаз, если назовешь себя так ещё раз, ясно? — Слишком сурово даже для Билла процедил Каулитц.

— Ясно, — тихо согласился тот, поджимая губы. — Так почему?

— Да я и сам не знаю. Интересный ты, — подложив руку под голову, проговорил Том, разглядывая увешанное черными прядями белоснежное лицо.

— Никогда не видел малолетних ш… — Но, увидев очередной гневный взгляд, он всё же попридержал язычок. — Ладно, всё.

— И раз уж на то пошло: нет, ты нравишься мне вовсе не из-за того, что похож на него. Ты другой. Совершенно. Ты просто маленькое, почти незаметное напоминание о прошлом, вот и всё. А сейчас мне нужно только настоящее, понятно? — С улыбкой спросил мужчина, протянув ему руку в знак примирения.

— Не рассчитывай на многое, я могу и передумать, — Билл с неохотой пожал протянутую руку и оказался заваленным на софу в ту же секунду, а сияющий от улыбки Том сверкал едва ли не ярче солнца за окном.

Тишина, наверное, первый раз за всё время не напрягала их обоих. Билл, распластавшись на софе практически в позе звезды, лежал с закрытыми глазами, даже сквозь них чувствуя яркий свет солнца. Почувствовав у себя где-то вверху лба теплые, немного шершавые пальцы, он удивился, но даже не шевельнулся, подстрекаемый интересом в дальнейших действиях Тома. Тот, видимо, немного подумав, медленно провел пальцем невидимую дорожку до переносицы, а потом, проехавшись по идеально ровному контуру, остановился на кончике носа, отчего Биллу стало щекотно, и едва заметная улыбка пробежалась по его губам.

— Эй, обманщик! — Со смехом стукнул его в плечо Том. — Я думал, ты задремал.

— Я и правда спать хочу, — признался Билл, разлепляя сонные глаза.

— Ну, так спи, — разведя руками, предложил Том.

— Прямо здесь? — Нахмурился парень.

— Ну, да. У меня же лучше, чем в каком-нибудь мотеле или на улице, правда? Вот, так что давай, хочешь, значит, спи. Одеяло принести?

— Неа, — широко зевая, ответил Билл, уже устраиваясь на животе и закрывая глаза.

Чем дольше Каулитц смотрел на него, тем больше в его душе зарождалось сомнений по поводу… По поводу всего, что происходит. И больше всего пугала мысль о том, что будет, если об этом вдруг станет известно отцу…