Black Butterfly (СИ)

Том закрыл рот рукой, прислонившись лбом к холодной стене, и зажмурился, чувствуя, как подступают к глазам слёзы. Собрав остатки сил в кулак, он ворвался в кабинет своего лечащего врача-уролога и бросил бумажку на стол.

— Что это значит? — Спросил он ровным тоном, но дрожащий подбородок и глаза, в которых стояла боль, напугали пожилую женщину, которая подняла на него глаза.

Доктор внимательно изучила таблицу, приподняв брови, и посмотрела на мужчину.

— Томас, мне жаль, — только и сказала она, печально поджав губы.

— Как это могло произойти? — Продолжал он задавать вопросы, чтобы только не верить, не принимать того, что уже случилось.

— Вы имели гомосексуальные контакты?

— Да, — сразу ответил он, уже чувствуя, как ему становится душно в комнате от всего этого.

— Сколько раз вы не предохранялись?

— Да нисколько, чёрт! — Вскрикнул он от нервного напряжения, а глаза уже наполнялись слезами и вот-вот готовы были выплеснуть их наружу. — Хотя, подождите… Один раз… Всего один!

— В этом деле даже половины раза могло быть достаточно. Мне жаль. Здесь мы уже бессильны, увы, — она отдала результаты анализа обратно Тому и снова принялась за свои дела, не обращая внимания на подавленного мужчину.

Тот вышел из кабинета, тут же привалившись спиной к стене и съехав по ней вниз.

— Не может быть… — Шептал он себе уже в слезах. — Не может этого быть…

Каулитц сам не помнил, сколько просидел почти в неподвижном состоянии. Пару раз услужливые медсестры подносили ему воду и успокоительное, но он отказывался, поднимая на них красные от слёз глаза и хриплым шепотом отвечая «Не нужно». Ничего не хотелось. Звонить брату было страшно. За прошедшие несколько часов он уже миллион раз пожелал себе смерти, чтобы только не возвращаться обратно.

— Мари! — Где-то рядом крикнул знакомый мужчина, кажется, доктор из отдела инфектологии. — Мари, с каких это пор Вильгельм у нас отрицательный? Где его результаты?

— О, — воскликнула девушка, выбежав из лаборантской. — Я так и знала, что нельзя доверять это дело Льюису, он же опять перепутал!

Том вскинул голову и неосознанно протянул вперед руку с конвертом, который он крепко зажал в руке.

— Молодой человек, что же вы тут сидите? — Покачав головой, спросил у него тот же доктор, что разговаривал у лаборантской, заметив единственного пациента в коридоре, и ловко выудил у него из рук бумажку. — Дайте-ка посмотреть.

Каулитц нашёл в себе силы подняться и отрешенно глядел на задумчивого мужчину, который тут же вернулся к лаборантской с его результатами в руках.

— Так, вот они где! Мари, всё, я нашёл результаты Вильгельма, — с весьма удовлетворенным выражением на лице он рассматривал бумажку и поднял взгляд на растерянного мужчину, который совершенно не понимал того, что происходит. — Ах, да, вот ваши настоящие результаты.

Доктор достал из глубокого кармана халата ещё один конверт и протянул его мужчине. Каулитц, тут же перехватил его, не обратив внимание на инициалы на конверте, и достал из него точно такую же табличку, только цифры были там гораздо меньше, а внизу был истинный результат, который дошел к своему обладателю лишь спустя несколько часов.

— Отрицательный, — выдохнул Том. — Отрицательный, боже…

— Да-да, — хлопнул Каулитца по плечу не менее счастливый доктор. — Поздравляю.

— Я прошу прощения за мою ошибку, — извинился молодой лаборант, появившийся в дверях. — Может, вам всё же дать таблетку успокоительного?

— Да уж, будьте добры, — приложив руку к сердцу, проговорил Том.

Пока доктор обсуждал что-то ещё с лаборанткой, мужчина принял лекарство и свободно вздохнул. Все недавние мысли о том, чтобы покончить с собой сегодня же, уже казались неимоверной глупостью, самой большой ошибкой в его жизни, воплотись они в реальность. А о Билле он подумал? О брате?

— Значит, запиши, что Вильгельм Латтюлье уже уведомлен об этом, — услышал обрывок фразы доктора Том и тут же встрепенулся.

Посмотрел на конверт — те же имя и фамилия. Сердце ухнуло куда-то в пятки.

— Кто? — Еле слышно спросил он, почти не надеясь, что его услышат.

— А? — Обернулся энергичный доктор. — Вильгельм Латтюлье, это с ним перепутали ваши анализы.

Каулитц стоял, как изваяние, стеклянными глазами глядя сквозь доктора. Ладони вспотели.

— А что? Вы знакомы? — Удивился он.

— Сколько ему лет? — Решил добить сам себя Том.

— Тридцать два.

Всё. Это он. Сомнений не осталось никаких.

— Где он? — Спросил Каулитц, нервно сминая в руках конверт.

— На пару этажей выше поднимитесь, спросите у дежурной медсестры, она вам всё расскажет и покажет, — ответил доктор, последние слова произнося уже на бегу, снова куда-то спеша.

Ноги его не слушались. Когда Том поднялся на седьмой этаж и узнал у медсестры номер палаты, то задумался, стоит ли вообще это делать. Всё же, столько лет прошло. Но он не мог просто взять и развернуться, просто взять и уйти, зная, что его Вилли теперь смертельно болен.