Black Butterfly (СИ)

— Так забирай! — Истерично выкрикнул Том. — Забирай всё, что хочешь! Или ты до сих пор не можешь смириться с тем, что я научился сам зарабатывать? Думаешь, оставишь меня без всего на улице?

— Да ты, — и Йорг, ринувшись вперед и оттолкнув Тео, наотмашь ударил сына на этот раз кулаком, попав в скулу, и, казалось, готов был повторить удар, если бы не супруга.

— Господи, Йорг! — Крикнула она, хотя не делала этого, наверное, никогда в жизни, и довольно ощутимо дернула его за руку. — Ты совсем спятил? Ты в жизнь его пальцем не тронул! А что сейчас?

— Он распускает свой язык, — прошипел мужчина, присаживаясь обратно за стол.

Тео, с ненавистью поглядев через плечо на отца, отвел брата на кухню, залезая в морозилку за льдом.

— Сильно ударил?

— Ощутимо, — хмыкнул Том, принимая у Тео из рук компресс со льдом.

— Это всё из-за Билла? — Снизив тон голоса, спросил брат.

— Я обещал ему лучший праздник в его жизни, — через боль улыбнулся Том.

— Ты влюбленный кретин, — прошептал ему Тео и получил слабый подзатыльник, чему не мог не улыбнуться сам».

— Так вот откуда это, — Билл показал на свою скулу, и на секунду в его глазах блеснула жалость, которую он тут же попытался скрыть.

— Уже не болит, всё в порядке, — Каулитц остановился и выполз из машины.

Билл тоже поспешно выбрался из автомобиля и ахнул. На улице было темно, звезд не виднелось, а с неба огромными хлопьями сыпал снег. Метрах в пятидесяти отсюда был пустой каток, который освещали фонари вокруг него.

— А зачем… — Только хотел задать свой вопрос парнишка, как всё увидел своими глазами.

Позади стоял Том с парой коньков в руках и улыбался так открыто, что Билл сжимал в карманах пальцы и поджимал губы, чтобы не улыбнуться ему в ответ. Однако искорку радости Каулитц всё же заметил в черных глазах, и тут же подскочил к парню.

— Надевай, — протянул он коньки.

— Я и не умею даже, — пожал плечом Билл, но с интересом смотрел на блестящие в свете фонарей острые лезвия, и одновременно думал, как же это ловко удается людям на них скользить.

Том опустился на одно колено и вызволил тоненькую ножку Билла из огромного ботинка, начав зашнуровывать на правой ноге конек. Мальчишка ойкнул, когда едва было не потерял равновесие, и вцепился в плечо Тома, крепко держась за него. По губам Каулитца пробежала мимолетная улыбка.

— А как ты угадал? — Заискивающе, почти шепотом спросил Билл.

— Ты же сам сказал мне, что хочешь, — удивился мужчина, а потом немного сник, что-то вспомнив. — Ты, наверное, тогда был не в состоянии.

Парень, который обычно не подмечал такой смены настроений, вдруг заметил, что Том нахмурился и опустил вниз уголки губ, вспомнив один из случаев, когда забирал его с заправки еле стоящего на ногах. Билл, помучив себя одной мыслишкой, всё же переместил холодную жилистую ладошку на шершавую щёку, отчего мужчина удивленно поднял на него глаза.

— Извини, — виновато потупился Билл, еле заметно погладив его по щеке, сам не зная, от холода или же от нервоза у него задрожали руки.

Каулитц поднялся, завязав и второй конек, и перехватил руку Билла, сжав в своей.

— Я же тебе не кто-то, не извиняйся, — попросил он, чуть улыбнувшись. — Пойдем лучше, учиться будешь.

Билл, расставив тоненькие ножки в разные стороны, как новорожденный лосенок, мелкими шагами добрался до катка, преодолев расстояние в несколько метров, конечно же, сопровождаемый Томом, который еле давил в себе смешки, придерживая его за плечи.

— Смотри, смотри, Том! — Закричал Билл, хватая ртом морозный воздух. — Я еду!

Когда Каулитц обернулся на глухой звук, он уже мог видеть только распластавшееся в позе звезды на льду тело, которое не издавало ни звука. Испугавшись не на шутку, он подлетел к парнишке, сразу упав рядом с ним на колени и глядя в широко открытые глаза, замершие на нем ничего не выражающим взглядом.

— Билл? Ты ударился? — Взволнованно спрашивал он, видя, что тот только молча смотрит на него, не шевелясь.

В этот самый момент мальчишка почувствовал что-то странное, щекочущее где-то по позвоночнику и так и норовящее подползти поближе. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Издал странный звук, прикусив губу. Цунами какой-то невиданной до этого дня радости накрыло его, и мальчишка, сначала несмело улыбнувшись, а потом и вовсе осветив лицо белозубой улыбкой, громко расхохотался.

Том смотрел на него, приоткрыв рот от удивления, вот только глаза отчего-то влажнели. Билл так заливисто смеялся, схватившись за ворот его куртки, что у него самого потекли по щекам слёзы. Мужчина смотрел в эти черные глаза и не узнавал их. Не узнавал угрюмого мальчишку, подобранного несколько месяцев назад. Запуганного, ядовитого, грубого. Перед ним сейчас открылась та самая светлая сторона Билла, в которую Том всё же верил, и, наконец, увидел собственными глазами.

— Том, — выдавил он из себя, но продолжал смеяться, не отпуская его.