Blackberry Smoke (СИ)

В Норе царило сумасшедшее столпотворение. Все куда-то бежали, двигали мебель, искали что-то в бездонных закромах миссис Уизли, звали друг друга на помощь, покрикивали на расшалившихся детей.

- Джеймс, не трогай Кубок дяди Чарли!

- Люси, не виси на шторе, ты же ее оборвешь!

- Одри, помоги мне завязать галстук!

- Перси, старина, зачем тебе галстук? Малыш Ронни любит тебя и без него! Наверное!

- Заткнись, Чарли!

- Персиваль, это что за выражения?!

- Ну мама!

- ’Арри, до’гогой, ты не видел мое би’гюзовое платье? Или мне будет лучше в си’геневом?

- Флё’г, до’гогая, своего мужа об этом спроси!

- Фи, Джинни, ну зачем так г’губо? И я вовсе так не гово’гю!

Гермиона спустилась на кухню, села за длинный дубовый стол напротив уплетающего пирог мужа и со стоном потерла пальцами виски. Наверху кокетка Флёр в шутку упрашивала Гарри посоветовать ей платье, а Джинни отнюдь не в шутку грозилась не то напустить на обоих Летучемышиный сглаз, не то просто выгнать француженку из дому метлой. Судя по тому, как звучавшая всё громче и громче ссора резко оборвалась на середине фразы, то либо положение спасло появление Билла, при виде которого Флёр напрочь забыла и о Гарри, и о платьях, либо кто-то просто наложил на обеих женщин Силенцио. Гермиона понадеялась, что второе.

- Ермиончик, не нафо так нернифять, - посоветовал ей Рон, не отрываясь от пирога. Гермионе захотелось ответить ему в стиле Перси, но вместо этого она поднялась и приоткрыла окно, запустив в душную кухню свежий, еще по-зимнему холодный воздух. Следом за ним появился Джордж, тоже уставший от разборок наверху и решивший налить себе молока, и миссис Уизли, спустившаяся проверить очередной пирог.

- Гермиона, дорогая, кажется, Билл с Чарли наконец-то закончили удлинять стол, поэтому не могла бы ты помочь мне расставить тарелки? Нас будет, - свекровь замолчала, подчитывая про себя, сколько ожидается гостей. Она сама с мужем, четверо сыновей с женами – а Чарли давно бы уже пора кого-нибудь себе найти! – дочь с мужем, детям накрыли за отдельным столом… - двенадцать… Ой, нет, тринадцать, Флинн обещал, что придет не один!

- Он придет с Колином? – вяло пошутил Джордж.

- Я бы не удивился, - ответил Рон, сделав титаническое усилие, чтобы проглотить кусок пирога. Рональд втайне обижался, что кузен куда больше дружен не с ним, а с каким-то нахальным ирландцем, но старался не подавать виду. Что, на взгляд Гермионы, было бессмысленно, поскольку Флинн благодаря своей врожденной легиллименции видел людей насквозь.

Миссис Уизли смерила обоих шутников недовольным взглядом и ответила:

- Нет, я надеюсь, что он придет с девушкой. Это у вас, мальчики, и жена, и дети есть, а у него, бедного, ни того, ни другого. И родители в земле едва ли не с самого его рождения. Лучше бы пожалели мальчика, чем смеяться!

Гермиона была убеждена, что Флинна надо не жалеть, а как следует проучить, но ни у кого из его кузенов рука не поднималась. А ведь это наверняка избавило бы их от множества проблем и в первую очередь от привычки Флинна вести себя самым безобразным образом и постоянно обижать любящую тетушку.

- Мам, но ведь тринадцать человек за столом – это плохая примета, - вновь попытался пошутить Джордж.

- Предлагаешь выгнать твоего кузена? – всерьез разозлилась миссис Уизли.

- Нет, - равнодушно ответил Джордж. – Забудь.

За окном раздался негромкий хлопок трансгрессии. Не было печали, черти накричали, подумала Гермиона и выглянула в окно. Чёрт был один, высокий и темно-рыжий. Волосы у него по-прежнему были не стриженные и доходившие до ворота кожаной куртки. И, кажется, совершенно мокрые.

- Кто там, дорогая? – спросила миссис Уизли.

- Ваш племянник.

Флинн выбросил в кусты окурок от сигареты, заметил наблюдающую за ним из окна Гермиону, поднял руку в перчатке – Пруэтт носил их практически всегда, не снимая даже в гостях у тетушки – и демонстративно показал жене кузена рокерскую «козу», при этом еще и высунув язык. Гермиона вспыхнула и отвернулась.

- Он один? – забеспокоилась миссис Уизли.

- Пока что да.

По крыльцу загромыхали окованные металлом каблуки ковбойских ботинок.

- Доброе утро! – непривычно бодро поздоровался Флинн, распахивая дверь. – Привет, Фордж! Хватит есть, Ронни! День Рождения – это еще не повод перестать проходить в двери!

Джордж неопределенно хмыкнул в ответ, но, судя по кривоватой улыбке, был доволен тем, как его назвали. Рон, напротив, оскорбился. На «Ронни» он обижался еще с раннего детства, поэтому его, разумеется, называла так вся семья.

- Здравствуй, дорогой, - заулыбалась миссис Уизли, обожавшая эту рыжую сволочь не меньше, чем собственных детей. Что, на взгляд Гермионы, было ошибкой, потому что сволочь порой платила ей в ответ откровенным пренебрежением. – Ты сегодня хорошо выглядишь!

Если под «хорошо» понималось то, что Флинн наконец-то соизволил побриться, то Гермиона могла с этим согласиться. В остальном же… Флинна можно было бы назвать даже красавцем, с его правильными чертами лица и темно-синим глазами. Если бы он не был всегда таким бледным и откровенно мрачным.