Благие намерения

— Потенциально — нам обоим, но то, что я задумала, мне под силу выполнить самой. Только первым делом я в душ. — Направившись в сторону ванной комнаты, она оглянулась. — Можешь заглянуть, потрешь мне спину.

— Вот как это теперь называется!

— Я называю это завершающим терапевтическим аккордом, а еще — твоей удачей.

В ванной она стянула с себя футболку и шорты и вошла в огромный открытый душ. Струи запустила на полную мощь, температуру установила на 39 градусов.

Эдак она обожжет мужское достоинство, обреченно подумал Рорк, раздеваясь. Хотя мокрая, горячая, охочая жена — самое то!

Он увидел ее стройную худую спину с кровоподтеком в области правой почки. Еще один, но побледнее, отчетливо виднелся на левом бедре. То, как она двигала плечами, прежде чем поднять руки и откинуть назад мокрые волосы, свидетельствовало о боли.

Побитая до крови, испытывающая боль, думал он, но все равно полная желания!

— Ты не могла найти подходящего уличного воришку, чтобы поколотить его без вреда для себя? — спросил он, входя под душ позади нее.

— Зато я нашла их в голографической программе — целых двух. Хорошая программа!

— Я знал, что тебе понравится. — Как положено заботливому мужу, он набрал полную горсть жидкого мыла. — Между прочим, деревенская программа не хуже городской.

— Зачем она мне?

Он стал намыливать ей спину.

— Вдруг она поможет тебе избавиться от боязни коров?

— Мне достаточно с ними не сталкиваться. У них свое место, у меня свое.

— Представь, что психопат взял в заложники целое семейство и тебе необходимо проникнуть к ним в фермерский дом и скрутить его, прежде чем он подорвется вместе с заложниками.

Она заинтересованно наклонила голову.

— А где коровы?

— На лугу, который тебе придется пересечь, чтобы попасть в дом.

— Хитрец!

— Оказывается, риски, включенные в программы спортивных тренажеров, ведут к интенсификации их использования в гимнастических клубах и на дому. Со второго января мы запускаем новую линию — в этот день люди еще верят, что будут выполнять свои новогодние обещания.

— Хитрец, — повторила она, повернулась и обвила руками его шею. — А что обещаешь ты?

— Чаще принимать душ с женой. — Помня о ее повреждениях, он осторожно коснулся губами ее губ.

— Это ты брось. — Она схватила его за волосы, притянула к себе и впилась в его рот. — Я расправилась с Дробилкой, с тобой и подавно разделаюсь.

— Думаешь?

Если ей требуются сила и натиск — она их получит. Ему тоже нужно расслабиться: весь день он провел под впечатлением от послания на стене.

Он оторвал ее от пола, прижал к мокрой стене и с размаху вошел в нее.

— Господи! — Ее ладонь сползла с его плеча и уперлась в стену. — Ты меня удержишь?

Он рвался все глубже, заставляя ее стонать, потом кричать, запрокидывая голову. Ее длинные ноги обхватили его поясницу, дыхание вырывалось шумными толчками.

Внезапно она заглянула ему в глаза.

— Знаешь, что я сказала Дробилке? «Поехали!»

— Тогда держись! — Он легонько прикусил ее золотистое плечо, потом коснулся зубами ее горла. — Мне нужна свобода рук.

Она держалась, чем и где могла, пока он вколачивал ее в мокрую стену. Его руки, ласкавшие ее грудь и все тело, скользившие сверху вниз и снизу вверх, дарили ей небывалые, сумасшедшие ощущения. Это было именно то, что ей требовалось сейчас. И всегда.

Жар от тугих струй воды и валивший от него пар наполнили ее без остатка. Наконец-то забылись долгие часы, проведенные на холоде, среди крови, в окружении смерти.

Вместо всего этого она обрела страсть, сладостную боль, превращавшуюся в острое наслаждение.

От ее истошного крика содрогнулся кафельный потолок. Рорк был сейчас пленником своего собственного безумного желания, рабом своей бездонной любви. Она приводила его в неистовый восторг, сжимала его в тисках своего запаха, своего опьянения.

Потом она простонала его имя и обмякла, опустошая его.

Не выпуская друг друга, они сползли на пол, словно лишились костей, и привалились к стене. Он повернул голову и поцеловал ее горло, она ответила ему улыбкой.

— Вот что я называю душем!

— А я называю это везением. Ну, и душем тоже. Только я против такого крутого кипятка.

Несколько секунд назад он боялся, что уронит ее. В ушах у него все еще стоял ее крик. Вот он, истинный восторг!

— Или тебе все равно холодно? Давай-ка немного прикрутим.

— Не смей, убью! — Ей хотелось неистовствовать, но для этого ей сейчас было слишком хорошо. Все, на что ее хватило, — это сильнее к нему прижаться. — Хочу тебя.

— Опять? Женщины ненасытны. Дай мне хотя бы десять минут.

— Даже не думай. — Она с трудом приняла сидячее положение и уронила голову ему на плечо. Он погладил ее по спине — уже не страстно, а нежно.

— Ты просилась в компьютерную лабораторию?

— Ага. Я целый час прочищала себе мозги и теперь, боюсь, совсем их лишилась.

Он подал ей руку.

— Мы справимся, Ева.

— Куда мы денемся!

Чувствуя себя возвращенной к жизни — она предпочитала несильную боль после славного поединка и усталость после отличного секса выматывающей головной боли и раздражению, — Ева принесла диски в компьютерную лабораторию Рорка.