Благими намерениями

Дверь со скрипом закрылась, когда мы вошли внутрь. Гейдж отправился по коридору на кухню, а я повернула направо, чтобы уложить Бейли спать. Неожиданно я увидела, что мой брат замер возле кухни. Его голова была опущена, и он смотрел в сторону стола. Он наклонился и схватил что-то с него. Я остановилась, чтобы узнать, что так привлекло его внимание.

— Ривер… — он повернулся ко мне, широко раскрыв рот и держа в руках какую-то бумажку.

Все, что он собирался сказать, было прервано скрипом двери, открывшейся позади меня. Во мне пробудилось чувство тревоги, мне не нужно было никаких дополнительных действий, чтобы понять, что что-то не так. В глубине души я надеялась, что если не обернусь, то никогда не увижу того, от чего Гейдж хлопает ртом, а его глаза буквально вылезли из орбит.

Не важно, как сильно я не хотела смотреть назад, я знала, что мне все равно придется столкнуться с тем, что находилось у меня за спиной. Глубоко вздохнув, я повернулась и увидела в дверях мужчину и женщину средних лет, которые приехали за добровольцами. За ними стояла моя мать и несколько охранников.

Я крепче обняла Бейли, когда смотрела на них. Мое сердце ушло в пятки, когда я с опозданием поняла, что у Гейджа в руках была одна из тех листовок, которые раздавали на празднике.

Моя мать редко выходила из дома, но так как сегодня весь день не было электричества, возможно, что это обстоятельство вынудило ее выбраться на День Волонтера. Или военные решили обойти все дома, чтобы найти человека со сверхспособностями, которого они так усиленно ищут.

В любом случае я уверена, что моя мать была единственной, кто мог выдать меня. Возможно, она не имеет полного представления о моих способностях, но они всегда были во мне. Когда я была маленьким и наивным ребенком, который еще верил, что она сможет полюбить его, я рассказывала ей о некоторых своих видениях, которые у меня были в детстве. Я была тогда слишком не зрелой, чтобы понять, что любви, которой я ждала от нее, она мне никогда не даст. Она никогда не полюбит меня так, как мама должна любить свою дочь.

Когда я повзрослела, то осознала, что должна держаться поодаль от этой женщины, и пыталась скрыть от нее это, но видимо было уже очень поздно. Со временем я поняла, что она ненавидит меня, но до этого момента не представляла насколько. Она полагалась на меня, но нашла другой способ позаботиться о себе, избавившись от меня таким образом. Это было то, о чем она, видимо, мечтала с самого моего рождения.

Казалось, что тишина продолжается бесконечно долго. Бейли заерзал у меня на руках, пробираясь ближе к моей шее, и издал удовлетворенный звук, что заставило мои глаза наполнится слезами. Я не рожала его, но любила как своего сына. Мы с Гейджем были единственными, кто заботились о нем. А сейчас, еще до того как военные произнесли хоть слово, я понимала, что я больше никогда не увижу ни одного из моих братьев.

— Ривер Доусон? — спросил меня полковник.

— Да это она, — ответила моя мать, когда я промолчала.

Мои ноздри раздувались от злости, но я старалась сохранять спокойствие, крепко держа Бейли на руках.

— Мне уже двадцать два, — промолвила я, — я слишком взрослая для того, чтобы стать добровольцем.

— Мы здесь не за этим, — ответил полковник.

— Я не хочу уходить к стене.

— Это не имеет значения, по крайней мере, сейчас.

Я взглянула на свою мать и не стала спрашивать, зачем она это сделала, потому что я уже знала ответ, но мне просто хотелось задушить эту женщину.

— Это имеет значение! — закричал Гейдж. — Никто не забирается к стене против своей воли!

— Сейчас другие обстоятельства.

— Какие еще обстоятельства? — требовательно спросил мой брат.

— Нам стало известно, что ваша сестра обладает некими способностями.

Гейдж ухмыльнулся, но прежде чем он снова попытался заговорить, это сделала моя мать.

— Да, она обладает способностями. Я это видела своими глазами. Она пугала меня с самого своего рождения. У нее дьявольские глаза!

Мои зубы заскрежетали, когда она заявила то, что я слышала миллионы раз за последние годы. Мои глаза имели необычный цвет, но я не стала бы связать фиалковый оттенок с чем-то демоническим. Однако ее слова, безусловно, заинтересовали военных, они обменялись друг с другом острыми взглядами, подняв брови. Такая их реакция заставила мою кровь стыть в жилах.

Меня впервые за долгое время охватила настоящая паника, и я судорожно осмотрелась по сторонам. Я понимала, что сейчас мне не удастся проскользнуть мимо военных и сбежать, чтобы скрыться. Может быть, мне как-то и удалось поджечь занавески несколько лет назад, но я сама не понимаю, как это работает. Я абсолютно не знала, что произойдет, если я попытаюсь поджечь что-то сейчас, тем более у меня на руках был Бейли, а я меньше всего хочу причинять ему вред.

— Единственное, что тебя пугало во мне, это то, что я была твоим ребенком, и ты была вынуждена заботиться обо мне! — закричала я на мать.

— Она видит то, чего не должна видеть! Я знаю, что у нее бывают видения! — продолжила она бросать обвинения. — Она сама мне об этом рассказывала.