Благодарю, за всё благодарю: Собрание стихотворений

Душа еще полна видений.
Ей чудится подземный свод,
И знаки мертвых поколений
Она с волненьем узнает.

Кто ей в скитаниях поможет?
За ней – некрашеный порог.
Уже ее во тьме тревожит
Могильный осторожный бог.

Бормочут тише, глуше маги,
Всё уже страстное кольцо.
И в огненном сияньи влаги
Горит любимое лицо,

И ниспадают покрывала,
И обнажаются миры.
Но всё, что сердце предсказало,
Лишь отсвет роковой игры,

Улыбка сфинкса средь пустыни,
Пути, подвластные судьбе…
О, знанье полное отныне
Тебя во мне, меня в тебе.

1935

«Ночных небес томительный избыток…»

Ночных небес томительный избыток,
И вспышки краткие июньских гроз,
И в лепестках поблекших маргариток
Полупризнанье, длительный вопрос,

И влажных губ невнятный жаркий лепет,
И первых капель сбивчивый ответ,
Зарниц далеких неизбежный трепет,
И мрак и свет, и снова мрак и свет.

1936

«Чем ты противилась сильней…»

Чем ты противилась сильней,
Уединяясь безрассудней,
Оберегая скудость дней –
Безлюбые глухие будни,

Тем я упорнее ловил
Твое невольное волненье,
Как пенье голубых светил,
Как волн полночное кипенье.

И легкое движенье плеч,
Стесненных осторожной тканью,
Твоя прерывистая речь,
Досада и полупризнанье –

Всё приближало ясный час,
Когда поблекнут все утраты
И алой кровью свяжет нас
Слепой, пылающий, крылатый.

1936

«Усолнечной стены стоит сосна…»

У солнечной стены стоит сосна
Зеленая, в лазури утопая.
В моей душе нежданная весна
И торжество негаданного мая.

И озеро, и лес, и берега,
Где тихо бродят кроткие олени,
Нелегкие редеют облака
И воздух пьян игрою светотени.

Боюсь нарушить строем медных лир,
О радости гремящих невозможной,
Боюсь смутить настороженный мир
Твоей души певучей и несложной.

В тот ясный край дорогу вновь найду ль?
Но ближе лета полнозвучный голос.
Уж золотит невидимый Июль
Твоих волос отягощенный колос.

1936

«О хореямбы утренней зари…»

О хореямбы утренней зари,
Как восклицанья девушки влюбленной.
Анапесты ты сумраку дари
Над гладью вод, над тишиною сонной.

Трибрахии покажутся порой
Объятиями свиданья и разлуки,
И мир, ритмической взволнованной игрой,
Пусть снится.

Ты протягиваешь руки
Из круга узкого судьбы и дольних мук
К размерным колебаниям эфира.
И вот ты весь – дыхание и звук,
Миры колеблющая лира.

1936

«Октябрьский холодный небосклон…»