Благодарность ведет в райский сад: венок поэм

Встреча

Я тогда не умела молиться,

Пребываючи в духе скупом, –
Научила прохожая жница
С тонкоблещущим льдяным серпом.

Встал отец ей навстречу сутуло

И качнулся за некий предел –
На отца она только взглянула,
А уж он-то глаза проглядел…

Ни отсрочки не ждал,

                ни прощенья,
Не рыдал, но молился у ног
Грозной гостьи:
        презлы прегрешенья,
Страшен сон, да всемилостив Бог.

Между тем убиралась дорога

В голубые снега Покрова,
А отец все стоял у порога,
Остывала его голова,

Пресекалась крепёжная жила

Между телом
        и вечной душой…
Я отца со свечой проводила –
Он и встретит меня со свечой.

Памяти отца

Он уходил по чистым грёзам сна,

И только на единое мгновенье
Вернулся из блаженства сновиденья
Сказать: «Борись за чистоту зерна…»

О чём, о чём ты, отче, говорил,

Предчувствуя предвечное прощанье?
Когда не стало в тленном теле сил,
Душа продиктовала завещанье.

Не от небес ли истинных – как знать? –

Она опять взывает дальним зовом,
Чтобы от плевел зёрна очищать
Училась я живым правдивым словом?

Таинственно,

            ни свет и ни заря,
Являешься из лёгкого тумана
И смотришь в душу, молча говоря:
«Я ждал от смерти большего, Татьяна…»

Чего же?

    Ведь отныне навсегда
Тебе доступны истинные дали,
А ты всё возвращаешься сюда,
В юдоль мирских любовей и печалей.

Как будто не успел в докуке дней

Отеческое дать благословенье…
Я знаю: даже смертию своей
Хотел ты, отче, моего прозренья.

Семейный ларец

Щёлкнула дверца – и выдала шёлк,

Тайну ларца, подоплёку событья,
Издавна выпорхнул радужный щёлк –
Не соловей ли, чьё имя наитье?

Не до соловушки: крест бечевы,

Крепость курсива на поле тетрадном –
Грустная ветхость бумажной листвы
Тщетно меня убеждала в обратном.

Отчие письма эпохи любви,

В старом понятьи –
            до смертного часа…
Вот уж и вправду когда соловьи
Были подпевками Божьего гласа!

Мама позволила – я перечла:

Песни, признанья, соблазны, удары…
Долго душа моя, словно пчела,
С давних цветов собирала нектары.

Примет ли сердце в предвечный запас

Старофамильные силы курсива:
«Обереги, всевзыскующий Спас,
Крёстные долюшки дочи и сына…»