Благолюбие. Том 2

Если положишь на глаза монеты, то ничего не будешь видеть. Золотники ты положил или медяки – все равно ты слеп. Золото не облагородит твою слепоту. Также и «праведный гнев» – такая же слепота души, что и любой другой гнев – ты от него распаляешься, а зрение твоей души помрачается. Мы вправе употреблять нашу ярость лишь естественным образом: ополчаясь против сластолюбивых и страстных помыслов.

Этому учит нас пророк Давид, когда говорит: «Гневаясь, не согрешайте» (Пс. 4:5), что означает: направляйте гнев против собственных страстей и лукавых помыслов, но не согрешайте, ведь гнев вам внушает совершить грех. Такую мысль подтверждают сразу следующие за этим слова Псалпопевца: размыслите в сердцах ваших на ложах ваших, и утешайтесь, одним словом, когда придут в сердце ваше лукавые помыслы, гоните их, на них разгневавшись, а после их изгнания «на ложах», то есть находясь в безмолвии, раскаивайтесь и достигайте покаяния.

С этим согласен и блаженный Павел, опиравшийся на свидетельство Псалмопевца. Он сказал: «Солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места дьяволу» (Еф. 4:26–27), то есть: да не закатится в ваших душах Солнце правды Христос Бог из-за вашей гневливости. Ведь вы разгневались, потому что сочетались с лукавыми помыслами, и они вошли в сердца ваши. Поэтому и велено не давать места дьяволу.

Итак, людям, которые следуют божественным законам, подобает изо всех сил бороться против духа гнева, против засевшей внутри нас болезни. Не нужно гневаться на людей, а предпочитать следует пустыню и одиночество. Там нас ничего не подвигнет на гнев, а в одиночестве легко можно достигнуть добродетели терпения.

Мы гневаемся от гордости, не соглашаясь упрекнуть себя и отнести на счет собственной нерадивости наше возмущение. Поэтому будем бежать из среды братьев. Пока мы полны помыслами и обидами и приписываем другим нашу немощь и нерадивость, во всем виня других, мы не сможем достигнуть совершенного долготерпения. Мы исправляемся не от того, что ближний нас терпит, а от того, что сами становимся незлобивыми.

Но если мы устремимся в пустынное уединение, чтобы завоевывать себе долготерпение, то не должны забывать, что в пустыне ещё сильнее разгораются страсти, особенно гнев. В монастыре его могут приструнить другие люди, и поэтому среди людей в нас бывает хотя бы тень терпения и великодушия. Общаясь с братьями, мы приобретаем некоторый мимолетный образ терпения. А когда нас не исправляют правила человеческих отношений, то мы утрачиваем этот образ.

Поэтому те, кто собрались стяжать кротость, должны стараться не только на людей не гневаться, но и на бессловесных тварей и на бездушные вещи. Помню, как я жил в пустыне и изливал свой гнев на тростник, что он был слишком толстым или слишком тонким, и не подходил мне. Гневался я и на дерево, когда хотел его срубить, но сразу срубить его всё равно не получалось. Гневался на кремень, что искра вылетала не сразу и приходилось ударять несколько раз. Гнев так мной владел, что я сердился даже на неодушевленные предметы.

Итак, отдалим от себя всякий гнев, убоявшись приговора Господа. Он ясно сказал в Евангелии: «Гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5:22). Именно так приведены слова Господа в самых надежных списках, а слово «напрасно» добавлено позднее теми переписчиками, которые не хотели полностью отсечь страсть гнева. Господь поставил цель искоренить полностью каждую страсть от самого её начала. Он требует от нас исторгнуть и выбросить прочь эту страсть всеми способами. Поэтому в нас не должно оставаться никаких предпосылок к гневу, а то начало может быть благовидным, а потом мы впадём в безумие безрассудного гнева.

Полное исцеление от недуга состоит в том, чтобы не возбуждать в себе ни праведный, ни неправедный гнев. Эта темная страсть помрачает весь разум: мы уже не различаем света, не можем принимать правильных решений, не можем направить себя на путь праведности. Святой Дух покидает нас, пугаясь нашего внутреннего смятения.

Итак, мы всегда должны иметь перед глазами час нашей смерти, нам неведомый, и перестать гневаться и оставить ярость окончательно, как советует нам пророк (Пс. 36:8). Мы знаем, что ни целомудрие, ни отречение от всего материального, ни посты и бдения, ни другие страдания не принесут никакой пользы, если нами владеет гнев и ненависть, и за это мы повинны будем Страшному суду.

Е. Из святого Максима

Вожделевающая часть души, если её часто раздражать, внедряет в душу неодолимую привычку сладострастия. А если часто подстрекать гневливую часть души, она сделает душу робкой и малодушной. Сладострастие исцеляется усиленным подвигом поста, бдения и молитвы, а гнев – благостью, человеколюбием, любовью и милостью.

Ж. Из Отечника