Благолюбие. Том 3

Авва Моисей, ты нарушил человеческую заповедь, но Божию исполнил.

Брат пришел к авве Пимену через две недели после Четыредесятницы и, открыв ему свои помыслы и получив от старца успокоение, сказал:

Недавно я сдерживал себя, чтобы не прийти к тебе сегодня.

Почему? – спросил старец.

Я подумал, что, может быть, на Четыредесятнице мне не откроют.

Авва Пимен ответил:

Мы научены запирать не деревянную дверь, но только дверь своих уст.

Брат пришел к одному отшельнику, и когда он побеседовал с ним и отдохнул у него, то на прощание сказал:

Авва, прости меня, что заставил тебя нарушить правило.

Мое правило, – ответил старец, – в том, чтобы успокоить тебя и отпустить с миром.

Говорили об одном старце, что он жил в Сирии, недалеко от дороги через пустыню, а его делание было таково: всякий раз, когда мимо проходил монах из пустыни, приветливо встретить его и услужить ему.

И вот как-то появился анахорет. Старец подбежал к нему и пригласил отдохнуть. А тот отказался.

У меня пост, – сказал он, – и я не могу нарушать его раньше положенного времени.

Не презри чадо свое, – с грустью сказал старец, – прошу тебя, если хочешь, давай вместе помолимся.

Они помолились. Отшельник остался весьма доволен его гостеприимством, и старец отпустил путника с глубокой благодарностью.

Авва Кассиан рассказывал: «Однажды мы пошли из Палестины в Египет к одному отцу. Он гостеприимно встретил нас. Мы спросили его:

Почему когда мы принимаем гостей, то обычно не сохраняем правило нашего поста, которое соблюдали в Палестине.

– Пост всегда со мной, – ответил он. – А вы не можете остаться со мной навсегда. Пост полезен и необходим, но он в вашей власти. А исполнить любовь неукоснительно требует закон Божий, поэтому я принимаю вас, а в вашем лице Христа и обязан со всем усердием служить вам. Но как только я вас провожу, то снова возобновляю правило поста. Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мк.2:19–20).

Авва Кассиан добавил: «Мы пришли к другому старцу, и он предложил нам поесть. Мы насытились, но он просил нас еще поесть. И когда я сказал, что больше не могу, он заметил:

Сегодня шесть раз приходили ко мне братья, и я всякий раз кормил их. Предлагая им трапезу, я тоже ел вместе с ними, но все еще голоден. А ты поел только один раз и уже так сыт, что более не можешь?

Пояснение Павла Благолюбивого: Пусть читатель обратит внимание на точность и строгость старца. Даруя утешение гостям и обедая вместе с ними[40], он только притрагивался к блюдам, но не насыщался ими. Из того, что он ел шесть раз в день, но не был сыт и не удовлетворял свое чрево, ясно, что он только вкушал осторожно и понемногу. Так он мог сотрапезничать со всеми гостями и при этом себе не навредить и другим принести большую пользу.

Б. Из Патерика

Два брата пришли к старцу, а у того был обычай есть днем. Но, увидев братьев, он обрадовался и сказал, что пост приносит награду, но кто ест ради любви, тот исполняет сразу две заповеди: отрекается от собственной воли и дает утешение братьям во имя любви.

Говорили об авве Макарии, что когда случалось ему есть вместе с братьями, он ставил себе предел. Он говорил себе:

Если окажется на трапезе вино, пей ради братьев, но за каждую выпитую чашу проводи в келье целый день без воды.

Братья предлагали ему вино, чтобы он набрался сил, и старец с радостью принимал, но зато потом мучил себя за это. Его ученик, зная правило аввы, говорил братьям:

Ради Господа, не давайте ему вина, иначе он будет истязать себя в келье.

Узнав об этом, братья больше не предлагали ему вина.

Авва Силуан и его ученик Захария отправились в путь и по дороге зашли в монастырь. Перед дорогой им предложили немного перекусить. Когда они вышли из монастыря, ученик увидел родник у дороги и хотел напиться из него.

Захария, – остановил его старец, – сегодня пост.

Но разве мы сегодня не ели, отче? – спросил ученик.

То, что мы ели, было долгом любви к братьям, – ответил старец. – А теперь мы соблюдаем свой пост, чадо.

Об авве Серине говорили, что он много трудился и ел только два сухаря в день. Когда к нему пришел его соученик авва Иосиф, который тоже был великим аскетом, авва Серин сказал:

У себя в келье я соблюдаю свой порядок совершения подвига, но если выхожу, то снисхожу к немощам братьев.

– Великая добродетель не в том, – заметил авва Иосиф, – чтобы в своей келье сохранять принятый порядок, но в том, чтобы сохранять его вне кельи.

Как-то монахи из Скита пришли к амме Сарре. Она поставила перед ними плетеное блюдо с овощами. А они пропускали хорошие овощи, а ели только плохие.

Узнаю людей из Скита, – заметила амма.