Благолюбие. Том 3

Савва не мог спокойно смотреть на горевавшего брата. Вся душа его загорелась состраданием к бедняге, с не меньшей силой, чем огонь в печи. Он не подумал о своем собственном теле, ни о бушующем пламени, перекрестился и полез прямо в печь – огонь в ней тотчас погас, и Савва вынес одежду, оставшись совершенно невредимым. Жар в топке замер перед ним, как некогда перед отроками, на этот раз уступив скорее не перед благочестием, а перед братолюбием.

38. О том, что стяжавший любовь и смирение о Господе никогда не огорчает ближнего, но всячески ему угождает и улаживает его дела как свои собственные

А. Из Отечника

Сказал авва Агафон, что он не просто подавал милостыню, но всегда заботился о том, чтобы милостыня дошла до того, кому он подает. Он считал, что выгода брата для него самая большая прибыль.

В Келлиях жили два брата. Один из них, уже престарелый, сказал молодому:

Будем жить в одной келье, брат.

Я грешник, – ответил молодой, – и не смею пребывать вместе с тобой, авва.

Почему нет, разве есть препятствия? – спросил старец, который был чист душою и не хотел слышать, что в монахе могут возникнуть блудные помыслы.

Брат попросил:

Дай мне неделю, а после мы решим.

Через неделю старец снова пришел к нему, а молодой, желая испытать его, сказал:

Авва, я впал на этой неделе в великое искушение. Я пошел в селение по монастырским обязанностям и пал с одной женщиной.

Для этого есть покаяние, – сказал старец.

Разве?

Я возьму на себя половину греха, – сказал старец.

Теперь, – сказал молодой, – мы можем жить в одной келье.

И так они пожили вместе до самой кончины.

Три брата как-то пошли на жатву. Они взялись убрать урожай на шестидесяти участках. Но один брат в первый же день заболел и вернулся к себе в келью. И сказал один брат другому:

Видишь, наш брат заболел. Ты понемногу понуждай свой помысел, и я понемногу буду понуждать свой – и так верю, что по молитвам нашего болеющего брата мы справимся и с его частью.

Завершив труды, они решили пойти за платой и позвали с собою больного:

Приходи, брат, получи свою долю.

Разве мне положена доля, – удивился тот, – если я не участвовал в жатве?

Жатву мы закончили благодаря твоим молитвам, – ответили они, – поэтому приходи и забирай свою долю.

Они долго спорили, ибо больной отказывался брать плату, а те не уступали ему и требовали, чтобы он ее взял. В конце концов, они пошли к великому старцу, чтобы он их рассудил.

Отче, – обратился к нему больной, – мы втроем пошли на жатву. Но в поле я в первый же день заболел, сидел в келье и ни одного дня не работал. А теперь братья понуждают меня, чтобы я пошел и получил плату за то, что ничего не делал.

Тогда его братья сказали:

Отче, нам троим нужно было убрать урожай с шестидесяти участков. Если бы нас было трое, мы бы не смогли с этим справиться. Но по молитвам брата мы со всем быстро управились вдвоем. Поэтому и говорим ему: Получи свою долю, но он отказывается.

Услышав это, старец удивился и сказал своему ученику:

Ударь в било, чтобы собралась вся братия.

Когда все собрались, старец сказал:

Братья, послушайте сегодняшнюю тяжбу, – и рассказал, как все было.

Монахи рассудили, что брат должен получить свою плату и может делать с ней все, что хочет, но брат ушел, огорченный их решением до слез.

Говорили старцы, что каждому следует стать родным человеком для ближнего своего и во всем ему сострадать: радоваться вместе с ним и плакать вместе с ним. Нужно так к нему относиться, как будто его тело – твое. Ведь в Писании сказано: Мы... составляем одно тело во Христе (Рим.12:5). И еще: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа (Деян.4:32).

Старец узнал, что его сосед по келье пал со служанкой, которая приносила ему все необходимое, но не стал обличать, а молча плакать и больше молиться за него, попросив и его самого за него помолиться. Он сказал ему, что много согрешил и хочет одного: освободиться от грехов до своей кончины. Согрешивший удивился и стал молиться и каяться вместе с ним. Потом не согрешивший старец был призван Богом и в час смерти открыл соседу, что не грешил.

Рассказывал старец: «Мы слышали о согласии неких четырех святых пресвитеров, которые подали друг другу руку, поклявшись, что они проживут единой душой и одно время в веке сем и вместе же окажутся на небесах, веруя обещанию Владыки: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного (Мф.18, 19).