Благонравие христиан или о том, как подобает и как не подобает поступать христианам

Василий Великий ввел всеобщее и главное правило, касающееся соблазна: если один сказал прекрасное слово или совершил благое дело, а другой услышал это прекрасное слово или увидел это благое дело, не понял должным образом и из-за своего неразумия и дурных мыслей получил вред, то сказавший слово или совершивший благое дело — чист и невиновен во вреде, который невольно получил соблазненный: «Если нечто будет с благой целью или произнесено, или совершено, но порок того, кто пользуется этим, на деле заставит его потерпеть вред, то чист от осуждения соблазненных тот, кто в назидание веры сказал или совершил благое» (О крещении. Кн. 2, гл. 10). И, говоря кратко, только тогда должны мы пренебрегать соблазном, когда польза, приобретаемая от пренебрежения соблазном, больше вреда, происходящего от соблазна. Как говорит Златоуст, «только тогда мы избавляемся от наказания, положенного для соблазненных, когда от соблазна рождается нечто другое, большее, нежели вред от соблазна». Когда же дело безразлично, то есть ни душегубительно, ни полезно само по себе, или находится в нашей собственной власти, тогда не следует пренебрегать соблазном не из-за него самого, но из-за большего вреда, который произошел бы, если бы мы пренебрегли им. Поэтому тот же Златоуст сказал: «Если дело безразлично, то следует воздержаться» (Беседа 7 на Деяния Апостольские). Так, Господь наш Христос, когда фарисеи соблазнились из-за его слов о том, что не пища, входящая в уста, делает человека нечистым, но дурные речи, исходящие из уст, пренебрег их соблазном и сказал: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они — слепые вожди слепых» (Мф.15:13). Почему? Да потому что произошел бы больший вред, если бы Он не пренебрег их соблазном, ибо люди возводили бы клевету на Божии творения и говорили, что они дурны, и, следовательно, возводили бы клевету и хулу на Бога, что Он творец дурного. Если и при том, что Господь не порицал творения, то позднее богопротивные манихеи осмеливались порочить их, называя скверными и нечистыми, а их творца — злодеем. Что бы они сказали, если б и Господь порицал их? А когда пришли собиратели дидрахм и просили у них дидрахму, то Он, хотя был свободен и превыше всякой подати, будучи Богом, все же не пренебрег соблазном, но сказал Петру: пойди и брось уду твою в море. И он (пошел) и поймал рыбу и, найдя во рту ее статир, отдал его тем, кто просил: «Но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у нее рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя» (Мф.17:27). Почему Он поступил так? Потому что не платить налог было в Его руках. Платить же, так как Он был первородным, было Его собственным законом, данным в древние времена, от тех первородных, которых выкупили во времена десятой казни египетской, как показано в 3-й главе книги Чисел. И если бы Господь преступил его, то Его сочли бы безбожником и нарушителем божественного закона, и, следовательно, получилось бы больше вреда, если бы Он пренебрег этим соблазном.

Павел, имея право кормиться проповедью Евангелия, не делал этого, чтобы никого не ввести в соблазн, и проповедовал, работая в мастерской