Благородна и благочестива

Общий гул за спиной достиг такого предела, что дочь Золтана даже оглянуться не посмела. Так и пошла, куда указали, беспомощно обернувшись на ллейну Бианку лишь у самого кресла. Та усаживалась с дочерью у изножья трона, и потому призыва о помощи не увидала.

Дальнейшее представление гостей проходило в напряжённой спешке, даже музыканты словно ускорили мотив. Камилла старалась честно запомнить ошарашенные лица, не ожидавшие увидеть незнакомку прямо у королевского престола, но получалось плохо. А когда сразу за спиной вырос светлый ллей Салават, стало ещё хуже.

— Стать равным среди первых, стать первым среди равных, — задумчиво проронил вкрадчивый голос за спиной. — Что ж, с первой частью ты справилась играючи, дорогая внучатая кузина. Что собираешься делать дальше?

— Забрать то, что положено, и прихватить то, что сами дают, — не замедлила с ответом Камилла, разглядывая собравшихся придворных. Те ожидали слова его величества, и даже тихие беседы постепенно утихали. — Спасибо, что спросили, ллей Салават.

— Полагаешь, справишься? — усмехнулся старший советник, опираясь локтем о спинку её кресла. — Бианка не сможет ни дать тебе защиту, ни помочь за пределами дворца. Она бедна и в двойственном положении: от бывшего рода Ватерлисских осталось лишь имя, изрядно потрёпанное. Но в нём спит магия воздуха, и этим он ценен. Что до имущества… денег… ни отец, ни муж не оставили Бианке ни гроша, и, если бы не личное расположение Родрега… Камилла, ты выбрала слабого союзника для опасной игры. На что рассчитываешь?

— Ллейна Камилла, — задумчиво поправила дочь Рыжего барона, глядя, как его величество с трудом встаёт, призывая ко вниманию. — Я рассчитываю делать то, что могу, тем, что имею, и там, где нахожусь, ллей Салават. А нахожусь я ровно на шаг ближе к его величеству, чем вы, — Камилла встала из кресла.

Не солгала: благодаря креслу и расположению и впрямь находилась. Старший советник рвано выдохнул за спиной.

— Так потеснись, — зло усмехнулся Салават, наступая ей на полог платья. Ткань опасно затрещала.

Камилла качнула головой, слушая, как его величество поясняет присутствующим тайну происхождения нежданной гостьи — и законы престолонаследия, из-за которых дочь Золтана Эйросского здесь и оказалась. Медленно провернулась, на пробу дёрнувшись под крепким каблуком Салавата.

— Я могу угодить только одному человеку в день, — приветливым шёпотом откликнулась Камилла. — Сегодня не ваш день, ллей Салават. Боюсь, что и завтра Вам не повезёт…

Пришлось несколько извернуться, чтобы удержать равновесие на одной ноге и ткнуть острым каблуком другой в тяжёлую ступню несговорчивого советника. Ллей Салават зашипел и шагнул назад, а Камилла выпрямилась, стараясь, чтобы глазастые придворные не заметили родственной перепалки.

— Базарная девка… ты ещё не понимаешь, во что ввязалась. Я — маг воды, старший советник короля и богатейший человек в Айроне. Даже если Родрег назначит тебя наследницей, я сломаю тебя, дорогая кузина, не пройдёт и дня после коронации. Или ты думаешь, что справишься со мной?

Камилла впервые обернулась, чтобы посмотреть в глаза неожиданно обретённому родственнику. Ллей Салават выглядел получше, чем с утра: всё же приоделся на праздник, и выглядел даже привлекательно. Мэме Софур такие нравились: умные, худощавые да желчные на вид. Нянька подобных мужчин заливала любовью так, что те теряли и ум, и желчность, и убегали прочь, позабыв про мужскую гордость. Камилла её вкусов не разделяла, но уважала право на мнение. Жизнь на Островах учила многим диковинным вещам.

— Неважно, что думаю я, — пояснила очевидное ученица мэма Фаиля. — Это вы пришли с угрозами. Что, как не страх, толкает на такой шаг? Вы только что признали меня равной, ллей Салават, и я почти благодарна. Ведь это вы думаете, что я справлюсь.

Остановившийся взгляд мага воды стал наградой. Дорого, ох, дорого заплатит она за эту крохотную победу! Вот только в этот краткий миг триумфа Камилла не думала ни о чём подобном, потому что король Родрег как раз обернулся к ней, протягивая ладонь, и наследница престола замешкалась, неловко протягивая свою.

У изножья трона тихо выдохнула ллейна Бианка, опуская голову и потирая переносицу — единственный жест неловкости и стыда, который позволила себе покровительница Камиллы Эйросской.

В толпе раздались сдавленные смешки.

— Я хотел лишь представить вас, дорогая, — прошелестел Родрег, смещая ладонь Камиллы себе на локоть. — А теперь придётся вас вести к столу.

Камилла вспыхнула, потому как вовсе не думала прыгать впереди повозки и выделяться ещё больше, но сделанного не воротишь. Отец как-то шутил, мол, уронив достоинство, попытайтесь сделать вид, что это не ваше. Камилла позабыла, к чему он это говорил, но запомнила отчего-то накрепко. И вот теперь — пригодилось же. Может, семейное?..