Благородная империя

На мгновение в его голове промелькнула мысль, что он нарушает первый принцип и совершает преступление против морали, отказываясь бороться за Империю; затем он вспомнил, что говорил ему старый сержант Ингрив. «А вдруг получится?» — подумал Терну, но, помотав головой, сразу развеял эти сомнения и смирился с решением Звезд.

— Я полагаю, это все? — спросил Хинрейв.

— Sint himmur, khergen.

— Nergi, — правитель откинулся на спинку кресла и вновь погрузился в чтение. — Lumur merkat.

— Терну-гиро, — Шеркен ощутил тяжелую руку Ранда на своем плече, — отойдем на минуту.

Несколько секунд они шли вдоль стеллажей, заполненых разноцветными книгами из бесконечного прошлого — все новое выходило подчас исключительно в цифровом виде. Книги эти охватывали такое множество тем, от влияния национальной кухни на дипломатию до теории и практики самоубийств, что Терну удивлялся, как кто-то додумался писать о подобных вещах.

— Ну что? — спросил лейвор, когда они уже порядочно отошли от остальных.

— Он появился! — воскликнул Ранд. — Он действительно существует!

— Какая неожиданность, — прохладно произнес Терну. — Поздравляю.

— Да. Мы с ним хорошо поговорили вчера, он ждал меня у Нигили Синвера. Под такой дождь попали…

— Очень интересно, откуда он узнал, что ты в Нигили Синвере.

— Какая разница? Главное, что он знал и мы пообщались. Нам есть что вспомнить, все-таки много циклов вместе прожили в детстве. В доме отца ведь были не только слезы.

— Осторожно, Йовин-гиро.

— Я знаю, Терну, но это все-таки мой брат. Похож на того, что я помню, как две капли воды… это точно он.

— Я и не спорю, — Шеркен покачал головой. — Генерал знает?

— Знает, я рассказал.

— И все-таки, — Терну взглянул Йовину прямо в его слегка смущенные карие глаза, — не стоит с этим связываться.

— Я понимаю твое беспокойство, но и ты меня пойми: я не могу оставить его. Ему нужна помощь, он беден и голодает; я бы пустил его к себе в дом, если бы не правила. У него нет ни крыши над головой, ни работы, ничего. Поэтому-то он и связался с гэрцами.

— Йовин, ты телохранитель… — Шеркен прильнул к уху человека, — телохранитель самого императора. Тебе нельзя так рисковать.

— Верно, я телохранитель императора, поэтому если ты думаешь, что мои личные дела помешают мне исполнять обязанности, то сильно ошибаешься, — зло сказал Ранд. — Как я уже говорил, генерал обо всем знает.

— Хотелось бы надеяться… Тебе я верю, kerren. Вопрос лишь в том, можно ли верить твоему брату.

— Надо рискнуть.

— Делай как знаешь, — вздохнул Терну и похлопал Ранда по плечу. — Помни, что я всегда рядом.

— Спасибо. Прости, но это слишком важно, чтобы я мог… мог бросить его.

— Чему быть, того не миновать, — Шеркен протянул человеку руку. — Береги себя. Lumur merkat.

— Как скажешь… — Ранд неуверенно пожал ее и отвернулся, вернувшись к внимательному изучению полок с книгами.

Терну подозвал Махаму, раскланялся с императором, обнялся с Фуркумом, который явно был очень недоволен, что его друг так быстро уходит, и направился к своему роскошному автомобилю; летающие машины начинали уже входить в моду, но в семье Шеркен предпочитали наземную классику. Мотор заработал, и транспорт тихо двинулся с места.

— Вы удоволетворены, Терну-коу? — спросил Махама.

— Более чем, — пробормотал Шеркен, устраиваясь в салоне. Слуга сел рядом с ним. Дождь, прекратившийся незадолго до их прибытия, возобновился, стуча по крыше их сверкающей машины. Терну выглянул в окно и сквозь капли вдруг увидел знакомую фигуру.

Лейвора в черном плаще.

Тот, видимо, почувствовал его взгляд и ухмыльнулся, словно видел его сквозь тонированные окна машины. Терну вдруг ощутил, что мешает и лезет в дело, которое его не касается, и ему захотелось побыстрее уехать подальше от этого загадочного незнакомца.

Лейвор стоял под дождем и что-то шептал, исходящий от Сейно Ривури свет отражался в линзе его очков и подсвечивал падающие капли дождя. Вторая линза оставалась в тени, и через нее было видно его сияющий зеленый глаз, очевидно, искусственный.

Шеркену стало жутко, но незнакомец вскоре отвлекся на кого-то другого.

— Вас что-то беспокоит, господин? — Махама наклонился к хозяину.

— Нет, ничего…

— Вы ведь обманываете, — улыбнулся старик.

— Не беспокойся, Махама. Это не твоя проблема.

— Отнюдь, — слуга улыбался все шире, но очень по-доброму, словно любящий отец, — ведь господин Вирагон приказал мне хранить вас и ваше спокойствие. Разве я могу ослушаться его воли?

Терну промолчал. Его отец, тилур Вирагон Кинури Шеркен цер Сиру Инрисгрин, был офицером Дикой орды и большую часть своего времени проводил на поле битвы или в мрачных штабах, где командование лангорских войск разрабатывало свои грандиозные планы. Лишь в редкие недели отдыха отец возвращался к сыновьям и отправлялся с ними в какое-нибудь путешествие.

Ему-то Махама раньше и принадлежал, хотя был тогда не рабом, а гувернером, причем наемным; глава дома Шеркен нуждался в слуге, чей разум не тронут коррозией хессена, и потому получил от императора Фенхорда исключительное позволение ввезти в метрополию свободного человека.