Благородная империя

— Человек по имени Сунду Ринслейф умер сегодня, в пятый день второго цикла императора Хинрейва. Забудьте это имя; отныне вас будут звать… Jekken Ayraideri. Бессмертный рыцарь.

* * *

Долго ждать не пришлось; через несколько дней Ринслейф неожиданно для себя оказался в одиночестве в какой-то мрачной лаборатории, на чистой, но неудобной койке, на которой не мог пошевелиться, потому как был пристегнут к ней прочными ремнями.

Дорогое оборудование блестело, будто его только что отполировали. На голове Ринслейфа висело какое-то тяжелое устройство, давящее на виски; ему было любопытно, что это, но посмотреть он не мог. В углу стояла крупная черная фигура, напоминающая боевого робота.

Раздвижные двери комнаты раскрылись, внутрь вошел знакомый старик, одетый все в тот же серый костюм, поверх которого был накинут белый халат.

— Доброе утро, Бессмертный рыцарь, — старик присел рядом с Ринслейфом и, взяв в руку его ладонь. — Я исполнил свое обещание.

«Все лучше, чем Дворец возмездия», — подумал Ринслейф и вдруг услышал механический голос, повторяющий его мысли.

— Это устройство у вас на голове, — улыбнулся старик. — Благодаря нему вы снова можете говорить.

— Это невероятно… — ответил бывший пленник. — Я и не надеялся даже… что когда-то еще…

— У вас все еще впереди, мой друг. Сейчас я объясню вам, что вас ждет. Видите тот костюм в углу комнаты? — старик показал на робота. — Это ваше новое тело. Мы много циклов работали над этой технологией. Оцифровка сознания — очень сложный и затратный процесс, и вы станете первым живым существом, чье сознание подвергнется полному слиянию с машиной. Вы станете неуязвимым; смерть больше ничего не будет значить для вас. Вы никогда не ощутите боли, не заболеете и не состаритесь. Да… вы сможете продолжить свою борьбу.

— Вы красиво говорите, но… в Секкине больше нет сепаратизма… — сказал Ринслейф, — а Лангорская империя побеждает всегда… Какой смысл в этих доспехах?

— Отнюдь! Эртинур на пороге больших потрясений. Как я уже говорил, Федерация Юга верит в вас.

— Расскажите мне все.

— Еще не время, — загадочно ухмыльнулся старик. — Вы сами все увидите. Откладывать нельзя; мы должны приступать к переносу. Вы готовы?

— Где мы?

— Там, где нам не помешают.

Ринслейф взглянул на черные матовые доспехи, свое будущее тело, и задумался. За научной гонкой Федерации и Империи следил весь мир, потому что из нее рождался прогресс. Великие изобретения, гениальные ученые — и споры о непонятном. «Оцифровка сознания» — для Ринслейфа, человека трущоб, это звучало как черная магия; его разум перенесется в машину, но…

— Что будет со мной после переноса? — наконец спросил Ринслейф.

— Вы станете бессмертным.

— Я имею в виду это тело. Что произойдет с ним?

— Ах, понимаю. Все очень просто. Ваше тело умрет.

Ринслейф вздохнул. Если старик говорил правду, его сознание должно было оказаться в новом теле, но что, если тот лгал или ошибался? Этот вопрос вызвал в его душе бурю, и, если бы у него еще оставались мышцы, он бы дрожал от возбуждения; однако Ринслейф не дал чувствам овладеть собой и рассудил, что лучше рискнуть, чем навсегда остаться живым мертвецом, лишенным права на окончательную смерть.

— Я готов, — наконец ответил он. — Мне нечего терять.

— В таком случае…

В глазах Ринслейфа вдруг потемнело, все тело пронзила боль; человек чувствовал, как бьется в судорогах, и уже никак себя не контролировал. Свет стал мигать, но старик оставался спокойными; агония подопытного как будто не производила на него никакого впечатления.

И боль внезапно пропала. Ринслейф уже ничего не видел, ему казалось, что он парит в абсолютной темноте. «Вот и все? — подумал он, — я умер?» Так продолжалось достаточно долго, но затем его наполнила легкость и странная эйфория. Темнота стала стремительно исчезать, растворяться в ярком свете, исходящем со всех сторон…

Он открыл глаза и увидел лабораторию и своего мучителя в ней. Старик стоял на том же месте, довольно улыбаясь, а рядом с ним лежал уродливый скрюченый труп, лицо которого замерло в гримасе боли и ужаса. «Неужели это был я? — удивился Ринслейф, — выглядит даже хуже, чем я представлял…» Ошарашенный Ринслейф опустил взгляд на свои черные механические руки, тяжелые и прочные на вид, но по ощущениям легкие, как перышко.

— Добро пожаловать в мир живых, Рыцарь, — сказал старик.

— Это так необычно, — новый голос Ринслейфа звучал мрачно и внушительно.

— Вы привыкнете. Хорошо чувствуете костюм?

— Идеально, — ответил Рыцарь, осматривая свое новое тело. — Я впечатлен.

— Я должен извиниться за страдания, которые вы перенесли.

— Посвятите меня в свой план, — черный гигант указал на свое бывшее тело, — и сожгите его.