Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– Девяносто. На сегодняшний день в Гонконге меня не держит ничто. Если я продам имеющиеся у меня акции – кстати, что это за акции, знаю только я, – мое состояние, даже при пятидесяти процентах, составит три миллиона американских долларов.

Они поторговались и сошлись на семидесяти процентах с тем условием, что тридцать процентов Златозубого переводятся на именной счет в один из швейцарских банков.

– Я понимаю, что рынок будет идти вверх еще дня два, а потом я займусь другими делами. Это мое решение, о’кей?

– Да. Имя Прибыльный больше подходит тебе, чем Пол, Младший Брат. Мне хотелось бы и дальше называть тебя так. Что еще у тебя было с Четырехпалым?

– Было еще одно, последнее дело. Он заставил меня поклясться, что я сохраню его в тайне, навсегда. И заставил поклясться на крови. Я должен почтить его пожелание.

Златозубому пришлось согласиться, и теперь, ожидая ответа тайбаня насчет Японии, молодой человек был исполнен уверенности. «Я богат. Если нужно, к моим услугам вся власть Златозубого, и у меня американский паспорт, и я лечу на Гавайи. В Японии есть шанс перехитрить Данросса – нет, не перехитрить, он слишком умен для этого, но, может быть, там я найду надежного эксперта, который вынесет беспристрастное суждение, доказав раз и навсегда, что моя половинка монеты настоящая».

– Вас устроит вариант с Японией, тайбань? – повторил он.

– Я слышал, вы сорвали куш на рынке?

Молодой человек расплылся в улыбке, не подозревая, что за этим последует.

– Да, сэр. Приподнялся примерно на пять с половиной миллионов американских долларов.

Данросс присвистнул:

– Неплохо для двухнедельной работы, Прибыльный Чой. При налоге пятнадцать процентов, – невинно добавил он.

Юноша вздрогнул, поняв, что оказался в ловушке.

– Черт, я же американский гражданин, значит, должен соблюдать налоговое законодательство Штатов. – Он помолчал. – У меня есть парочка соображений, которые… Скажем так, тайбань, мы могли бы заключить сделку, которая устроила бы нас обоих.

Данросс заметил, что Пол Чой приуныл и насторожился.

– Мой старик доверял вам, – начал юноша. – Вы с ним были Старые Друзья. Может, я мог бы унаследовать этот статус и оказаться однажды достойным его?

– Верните монету без каких-либо условий, и вы получите от меня самые разные услуги.

– Сначала то, что в первую очередь, тайбань. Сначала нужно выяснить, настоящая ли моя монета. В Японии, о’кей?

– Нет. Или здесь, или нигде! – отрезал Данросс, решив рискнуть.

Глаза Пола Чоя превратились в узкие щелочки. Он вдруг тоже принял решение, сунул руку за пазуху, вынул половинку монеты и положил на стол.

– От имени Жэнь-гуа я прошу тайбаня Благородного Дома об услуге.

Данросс молча уставился на монету.

– Так?

– Первое: я хочу статус Старого Друга, какой был у Четырехпалого, со всем, что за этим стоит. Второе: я хочу стать одним из директоров «Струанз» на четыре года с таким же жалованьем, как и у всех остальных. Для приличия я куплю на бирже пакет ваших акций, чтобы всего у меня стало сто тысяч. – Он почувствовал, как с подбородка скатилась капля пота. – Далее: я хочу организовать вместе со «Струанз» совместное предприятие, пятьдесят на пятьдесят, фармацевтическую фабрику с капиталом шесть миллионов американских долларов, и готов внести половину в течение тридцати дней.

– С какой целью? – изумился Данросс.

– По всей Азии очень велик спрос на фармацевтические изделия. С вашим опытом в производственной деятельности и с моим в маркетинге можно сделать кучу денег. Согласны?

– Это все? Вся услуга?

– Еще три момента.

– Всего три? – Данросс смотрел так, словно хотел испепелить.

– Три. Первое: в будущем году я собираюсь открыть еще одну фондовую биржу. Я…

– Что-что вы собираетесь сделать? – озадаченно уставился на него Данросс.

Ухмыльнувшись, Прибыльный Чой вытер с лица пот.

– Да-да. Фондовую биржу для китайцев, которой будут управлять китайцы.

Данросс вдруг рассмеялся:

– Ну, Прибыльный Чой, вы не робкого десятка. О да. Между прочим, неплохая идея. И что в связи с этой новой биржей?

– Лишь ваша благожелательная помощь как Старого Друга в начале ее деятельности, чтобы «большие парни» не чинили мне препон.

– За пятьдесят процентов.

– На весьма выгодных условиях между нами. Весьма выгодных, гарантирую. Далее, – продолжал молодой человек, не теряя надежды, – я хочу, чтобы вы познакомили меня с Ландо Матой и сказали ему, что поддерживаете мою кандидатуру как представителя группы отца в тендере на игорную и золотую монополию. Идет?

– Вы сказали, три момента. Что последнее?

– Статус распорядителя в Скаковом клубе через три года. К этому времени я гарантирую, что внесу миллион американских долларов на любые благотворительные цели, какие скажете, поддержу все стоящие проекты и, клянусь Богом, приложу все силы, чтобы вам не о чем было беспокоиться. – Молодой человек смахнул капли пота. – Я закончил.

Данросс помолчал.

– Если половинка настоящая, я соглашусь на все, кроме того, что касается Ландо Маты.

– Не пойдет. Это часть всей сделки.

– Не согласен.

– Я не прошу ничего незаконного, ничего из того, что вы не можете сде…

– Ландо Мата исключается!