Благословение и проклятие инстинкта творчества

• «Пустая комната Владимира Хлебникова (1885–1922) всегда была завалена тетрадями, листами и клочками, исписанными его мельчайшим почерком. Если случайность не подворачивала к этому времени издание какого-нибудь сборника и если кто-нибудь не вытягивал из вороха печатаемый листок – при поездках рукописями набивалась наволочка, на подушке спал путешествующий Хлебников, а потом терял подушку…» (из очерка В. Маяковского «В. В. Хлебников», Россия, 1922 г.). «…Писал Хлебников непрерывно, и написанное, говорят, запихивал в наволочку и терял. Д. Бурдюк (поэт, живописец, критик «Серебряного века». – Е. М.) ходил за ним и подбирал, но много рукописей всё-таки пропало…» (из воспоминаний Л. Брик «Пристрастные рассказы», российск. изд. 2003 г.). «Хлебников мял и терял свои записи, не имея ни средств, ни угла для упорядочения работы. Черновики его рукописей часто терялись, а беловиков было по нескольку вариантов. Часто из-за недостатка бумаги он на одном и том же листке записывал разно задуманные вещи…» (из сборника Н. Асеева «Стихотворения. Поэмы. Воспоминания. Статьи», СССР, 1990 г.);

• «По утверждению венских профессоров, у гроссмейстера Р. Рети (1889–1929) были все данные, чтобы стать отличным математиком, но он забыл свою диссертацию в кафе, а новую так и не написал. Рети забывал зонтики, шляпы, портфели, и всегда остроумный С. Тартаковер по этому поводу сочинил такой афоризм: «Там, где лежит портфель Рети, его давно уже нет»…» (из статьи С. Флора «Нужны ли шахматные акробаты?», журнал «Шахматы в СССР»; 1978 г.);

• «Английский поэт и художник Данте Габриел Россетти (1828–1882) был центральной фигурой романтического движения прерафаэлистов. Прожив 10 лет вне брака с натурщицей Элизабет Сиддал, Россетти женился на ней в 1860 году. Она злоупотребляла лауданумом (настойка опиума) и вечером 10 февраля 1862 года приняла смертельную дозу… Поэт преподнёс прощальный дар своей потерянной любви, положив тетрадку с неопубликованными стихами в гроб. Через несколько лет Россетти обратился с просьбой к своему знакомому Чарльзу Августу Хоуэллу вскрыть гроб и вернуть стихи. Поэт получил разрешение, и ночью 5 октября 1869 года, пока Россетти ожидал за несколько миль, обуреваемый чувствами, о которых можно только догадываться, Хоуэлл и два гробовщика отправились на Хайгейтское кладбище на севере Лондона и достали гроб из фамильного склепа Россетти. Драгоценную тетрадь в кожаном переплёте извлекли и, соблюдая меры предосторожности, продезинфицировали. Затем она вернулась к объятому ужасом владельцу…» (из сборника Н. Дональдсона «Как они умерли», США, 1994 г.);

• «Французский поэт Никола Жильбер (1750–1780) считал себя непонятым и не оценённым по достоинству… Умер, проглотив ключ от сундука, в котором хранил свои сочинения…» (из книги Г. Чхартишвили «Писатель и самоубийство», Россия, 1999 г.);

4. Холод домашнего очага

«Когда я вижу академика в его однокомнатной квартире, заваленной книгами, с огромной промоиной на потолке и с телевизором «Рубин» начала 1980-х годов, с «мокрой» колбасой в холодильнике и кефиром непонятного возраста, то понимаю, он – творец. Сорок лет творчества и старый «Москвич» во дворе, такой же неприкрытый от непогоды, как он сам от жизненных невзгод… Грустно. Но часто бывает совсем печально…» (В. Козлов «Психология творчества. Свет, сумерки и тёмная ночь души», Россия, 2009 г.).

Философы, писатели, поэты

• «Во всю свою жизнь Артур Шопенгауэр (1788–1860) не заводил у себя домашнего хозяйства… Жил он чрезвычайно просто, и лишь 50-ти лет от роду завёл себе собственную мебель. В особом комфорте и эстетичности обстановки он, по-видимому, не чувствовал потребности. Самая лучшая и большая комната его квартиры была занята замечательной библиотекой…» (из очерка Э. Ватсона «А. Шопенгауэр, его жизнь и научная деятельность», Россия, 1891 г.);