Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Несколько старших членов общины Юнъань, которые считались главными среди них, прекрасно понимали людское негодование, и потому тоже хотели найти другое место для поселения. Но в столице и без того народу тьма, куда ни ткнись — повсюду живут в тесноте, не найти другого угла, который мог бы вместить такое количество людей. Тем более, среди пяти сотен беженцев имелись раненые и больные, немощные старики, женщины и дети, которым частые перемещения не шли на пользу. Поэтому приходилось, постоянно извиняясь и откладывая в сторону чувство стыда, оставаться на месте. Жители столицы, хоть и выражали недовольство, но всё же принимали их как народ своего государства и временно готовы были терпеть неудобства, раз уж другие попали в беду.

На этом моменте рассказа до принца донёсся крик воинов, которые привели группу мужчин из Юнъани к рыночным воротам:

— На колени!

Пленники выразили явное нежелание повиноваться, но когда к горлу приставили сабли, им пришлось опуститься на колени, даже не желая того. Глядя, как они беспорядочно падают на землю, собравшиеся поглазеть жители столицы тут же стали вздыхать, а кое-кто даже браниться.

Се Лянь спросил:

— По вашим словам выходит, что обе стороны проявили терпимость друг к другу, но что же случилось с ними сегодня?

Фэн Синь и Му Цин не успели ответить, когда из толпы раздались горестные рыдания женщины:

— Ах вы, бесчеловечное ворьё! Тащат всё, что под руку попадётся! А ещё избили моего мужа до такого состояния, что он даже встать не может! Если с ним что-то случится, я потребую от вас заплатить жизнью!

Сразу несколько человек принялись её утешать, и тут же кто-то ещё с укором бросил:

— Покинули родные края, явились в чужие земли и не понимают, что нужно знать своё место и не позволять себе лишнего!

— Да уж! Пришли в чужой дом, а ведут себя бесцеремонно, вещи крадут!

Один из молодых людей в кандалах не смог сдержаться и принялся оправдываться:

— Мы же сказали, что это вовсе не мы украли! И в драку первыми не мы полезли! К тому же, среди нас тоже есть раненые…

Какой-то старик из своих тут же оборвал его:

— Перестань!

И тот мужчина сердито замолчал.

Фэн Синь сказал:

— В столице у кого-то пропала собака. А из-за того, что ранее голодные дети из Юнъани украли и сварили чью-то утку, все начали подозревать, что и собаку тоже украли люди Юнъани, чтобы пустить на мясо и съесть. Народ бросился в их пристанище и, ни слова не объяснив, полез в драку.

Се Ляню это показалось абсурдным:

— Из-за какой-то собаки произошёл такой скандал и схватили стольких людей?

— Да, именно из-за какой-то собаки и случился такой скандал. Обе стороны терпели слишком долго, мелкого пустяка хватило, чтобы вырасти в большую проблему. Каждая сторона клянётся, что первыми драку затеяли оппоненты, что это они виноваты. Началась беспорядочная потасовка, которая по неясным причинам всё разрасталась.

Глава отряда воинов объявил:

— Массовые беспорядки влекут строгое наказание! На вас надели кандалы и выставили всем на обозрение, чтобы преступление не повторялось вновь! — с такими словами воины расступились, а в следующий миг в мужчин из Юнъани полетели гнилые листья овощей и тухлые куриные яйца. Пожилые члены группы тут же начали отвешивать поясные поклоны со словами:

— Простите! Люди добрые, простите!

— Просим к себе милости, просим милости!

Се Ляню проблема казалась ужасно преувеличенной и до крайности абсурдной, но всё же кое-что он мог понять в общих чертах.

— И что же в итоге, это они украли собаку? Животное нашлось?

Фэн Синь покачал головой:

— Да кто его знает. Съели, а кости обглодали и выбросили, кто же их отыщет? Однако, судя по их реакции, не похоже, что это они украли.

Однако воины императорской стражи, разумеется, вынесли решение в пользу жителей столицы. Не имеет значения, кто украл. Раз уж случилась драка — следовательно, наверняка неправы люди Юнъани. К тому же, мужчины из столичных больше любят развлекаться и гулять, они вовсе не так хороши в драке, как мужчины из Юнъани. По всей видимости, им хорошо досталось от чужаков, честь была поругана, а вместе с тем и обида завязалась немалая. Се Лянь покачал головой. Пробежав глазами по ряду пленников, он неожиданно для себя заметил, что молодой мужчина в середине, что стоит с опущенной головой, кажется ему знакомым. Это был Лан Ин, который тогда в лесу похоронил своего сына.

Се Лянь так и застыл. Тем временем неподалёку послышались жалобные возгласы:

— И почему мне кажется, что за последние месяцы людей из Юнъани в столице становится всё больше? А сегодня они ещё и драку затеяли.

— Они что, решили всем скопом сюда перебраться?

Мужчина, по виду торговец, замахал руками:

— Такого Его Величество государь не допустит! Мой дом несколько дней назад ограбили люди из Юнъани. Если они все сюда заявятся, так ведь житья не будет!

Услышав эти слова, Лан Ин, который всё время стоял, потупившись, и спокойно терпел, как в лицо летят гнилые овощи, поднял голову и спросил:

— Ты это видел?

Торговец, очевидно, не ожидая, что этот человек вдруг посмеет с ним заговорить, невольно переспросил:

— Что?