Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

— То, что люди из Юнъани украли твои вещи. Ты видел это своими глазами?

Торговец, замявшись, ответил:

— Своими глазами я не видел, но раньше всё было прекрасно, а с тех пор как вы сюда явились, внезапно начались кражи. Неужто это никак не связано с вашим появлением?

— Вот оно как, значит, — кивнул Лан Ин. — Я понял. До того, как мы пришли, все кражи, что здесь происходили, совершали ваши люди. А с тех пор как мы здесь обитаем, всё украденное повесили на нас…

Не успел он закончить фразу, и в него полетел гнилой помидор, который попал прямо в рот, будто бы расквасив губу большим кровавым цветком. Торговец покатился со смеху, а взгляд Лан Ина тут же потух, он замолчал и не произнёс больше ни слова.

Се Лянь занялся тем, что отбивал летящие в пленников острые камни, чтобы молодым людям из Юнъани хотя бы не разбили головы. Народное поругание продолжалось до вечера, потом толпа постепенно поредела, воины решили, что на этом достаточно, и наконец с надменным видом подошли, чтобы снять кандалы. Да предупредили, чтобы жители Юнъани впредь не зачинали ссор, иначе им это с рук не сойдёт, и так далее, и тому подобное. Пожилые мужчины тут же согнулись в поклоне и с улыбкой закивали, обещая, что такого больше не повторится. Лан Ин же с бесстрастным лицом просто направился прочь. Се Лянь, видя, что тот ушёл один, выбрал момент, вышел из-за дерева и преградил мужчине дорогу.

В тот миг, когда принц показался перед ним, взгляд Лан Ина на мгновение сделался суровым, будто мужчина готов был схватить Се Ляня за горло. Спустя мгновение он всё же разглядел, кто перед ним, опустил руки, которые едва не пустил в ход, и произнёс:

— Это ты.

Се Лянь принял образ того самого молодого монаха. Его немного удивило то мимолётное движение Лан Ина, принц подумал: «Этот человек поразительно ловок». Вслух же произнёс:

— Я дал тебе драгоценную бусину. Почему ты не вернулся с ней в Юнъань?

Лан Ин посмотрел на него.

— Мой сын здесь. И я тоже буду здесь. — Помолчав, он достал из кармана на поясе коралловую бусину со словами: — Хочешь её забрать? Держи.

На руке, которой он протягивал бусину, до сих пор виднелись следы от оков. Се Лянь некоторое время помолчал, но не принял бусину обратно, говоря:

— Возвращайся домой. Над излучиной Ланъэр сегодня выпал дождь. — Затем указал на небо: — А завтра! Выпадет ещё. Я обещаю, непременно выпадет.

Лан Ин покачал головой в ответ:

— Не важно, пойдёт дождь или нет, я уже не вернусь.

Глядя ему вслед, Се Лянь несколько мгновений стоял поражённый, ощущая лишь безграничную досаду.

Пока он не вознёсся, кажется, ни разу не испытывал досады. Если принц что-то хотел сделать, ему это непременно удавалось. К удивлению Се Ляня, после вознесения его в момент окружили бесконечные неприятности, как свои собственные, так и чужие. Теперь совершить какое-то дело было ужасно трудно: хвост вытащишь — нос увязнет. Казалось даже, что ему это просто не под силу. Се Лянь вздохнул, развернулся и тоже пошёл восвояси — вернулся в храм наследного принца, чтобы разобраться с молитвами верующих, которые уже много дней ожидали исполнения.

Впрочем, в данных обстоятельствах Се Ляня нельзя было назвать тем, кто обеспокоен сильнее всех. А вот государя — можно.

Опасения государя Сяньлэ обернулись явью, и пять сотен беженцев из Юнъани стали только началом.

Се Лянь, прихватив шляпу Повелителя Дождя, постоянно бегал между Севером и Югом, только лишь своими силами посылая на землю дождь. Один такой цикл требовал от него огромных затрат магических сил, а времени уходило по крайней мере пять-шесть дней. Если бы на его месте оказался кто-то другой, он бы наверняка не выдержал подобной беготни. Разумеется, кроме Цзюнь У. Но Император Шэньу управлял землями намного более обширными, ему требовалось тратить намного больше сил на молитвы верующих и поддержание порядка на территориях, площадью превосходящих одно лишь государство Сяньлэ. Да и мог ли принц позволить себе отправиться к Цзюнь У и отвлекать его такими просьбами? Сам же принц мог оросить дождём лишь небольшую часть территории Юнъани, да и эффект держался крайне мало. Это могло ненадолго спасти положение, но проблему в целом не решало. Поэтому спустя ещё месяц жители Юнъани начали в открытую собираться в группы и переселяться на Восток. Сначала это были кочевые караваны по несколько десятков человек, а теперь их число возросло до нескольких сотен и даже тысяч. Люди стекались рекой, огромными толпами, одна за другой.

А ещё через месяц глава государства Сяньлэ издал указ: в связи с непрекращающимися конфликтами, которые вспыхивают на протяжении нескольких месяцев, а также частых драк, дабы сохранить покой жителей столицы, с этого дня скитающиеся по столице государства Сяньлэ люди из Юнъани обязаны покинуть город. Каждому будут выделены деньги, чтобы беженцы могли отправиться в другие города и поселения и обосноваться там.

Перед людьми из Юнъани, мощным потоком текущими на Восток, закрылись ворота столицы Сяньлэ^[128].

— Откройте ворота!

— Впустите нас!