Благословение небожителей. Том 3

Дух нерождённого бесновался у неё внутри.

– Гэгэ, отойди назад, – спокойно сказал Хуа Чэн.

– Нет, всё в порядке! – возразил Се Лянь.

Лань Чан, которую всю перекосило от боли, повалилась на колени и взвыла:

– Ну же, будь паинькой! Послушай маму! Веди себя тише!

– Вы его для начала всё же выпустите, – попросил принц.

Лань Чан в исступлении замотала головой и завизжала:

– Нет! Ни за что! Обещаю, я буду держать его у себя, буду о нём заботиться, он больше никому не причинит вреда! Хозяин, умоляю, не забирайте моего сыночка! Я сотни лет его искала! Не отдавайте его этим, на Небеса!

Похоже, все демоны в Призрачном городе были в курсе, откуда явился Се Лянь. Лань Чан взвизгнула и принялась кататься по земле, обхватив живот; тот, казалось, уже не принадлежал ей, а зажил собственной жизнью: сжимался, раздувался и ходил ходуном вправо и влево. Чёрный дым становился всё гуще – судя по всему, этот злобный, мстительный дух, вернувшись в лоно родной матери, восстановил силы и теперь желал творить новые бесчинства. Демоницы, расступившиеся было в стороны, опять собрались вокруг Лань Чан и попытались её удержать, да только куда там. Тогда к делу подключились стоявшие слева демоны мужского пола.

– Смотрите, как надо! – закричали они и ринулись на помощь.

Началась полнейшая неразбериха. Се Лянь сжал кулаки и воскликнул:

– Лань Чан! Этот ребёнок сильнее вас! К тому же он способен причинить вам вред, а вы ему – никогда! Вам с ним не совладать! Он сожрёт вас изнутри так, что один скелет останется! Скорее, выпустите его!

Принц понимал, что, если Лань Чан продолжит упорствовать, рано или поздно жестокий дух выпьет из неё все соки и разорвёт на мелкие кусочки. Единственный способ не допустить этого – вскрыть ей живот. Конечно, это лучше, чем ждать, пока собственный сын погубит женщину, но принцу не хотелось без крайней нужды прибегать к столь радикальным методам и ещё меньше хотелось, чтобы этим вместо него занимался Хуа Чэн. К несчастью, нрав у Лань Чан был крутой – упрямая как осёл, она визжала от боли, но духа выпускать отказывалась.

Дальше так продолжаться не могло. Се Лянь понял, что придётся брать дело в свои руки. Он сжал зубы и пробормотал:

– Прошу меня извинить…

Но стоило ему схватиться за меч, как Хуа Чэн остановил его и тихо сказал:

– Не надо.

В тот же миг из живота Лань Чан вырвался сноп золотого света – столь ослепительный, что толпившаяся вокруг нечисть разбежалась, вереща:

– Это ещё что?!

Се Лянь смотрел не отрываясь: сияние постепенно угасло, живот Лань Чан сдулся, а ребёнка, что так неистово рвался наружу, удерживал пояс, затянутый у женщины на талии. С виду он был самый обычный, ничем не примечательный, но, разглядев вещицу, Се Лянь пришёл в изумление:

– Откуда это у вас?!

Ткань выцвела, вышивка и узоры, некогда украшавшие её, заметно поблёкли, но всё же Се Лянь не сомневался: золотой пояс когда-то принадлежал небожителю – и, судя по качеству работы, бессмертному с вышних Небес!

Среди богов сохранялась традиция дарить подобные изысканные подарки. Когда мужчина преподносил кому-то свой пояс, это считалось знаком большой симпатии. Нет нужды уточнять, какой именно смысл в это кладывался – такую вещь кому попало не подаришь, да и потерять её непросто. Теперь, почувствовав, что хозяйке угрожает смертельная опасность, артефакт явил свою силу.

– Неужто ваше дитя, оно… – начал было Се Лянь, но осёкся: сообразил, что нехорошо спрашивать о таком у женщины при всём честном народе, даже если народ – сплошная нечисть.

– Нет! – закричала Лань Чан.

«Зачем так кричать-то, я даже вопрос задать не успел…» – удивился Се Лянь.

– Выходит, вы продержались эти семьсот-восемьсот лет благодаря поясу? – вслух спросил он.

Услышав это, другие демоницы выпучили глаза от удивления:

– Ой, мамочки, Лань Чан, ты что, настолько старая?!

– А говорила, что тебе триста!

– Нет, она говорила, что двести! Ах, обманщица, скрывала свой возраст!

Около восьмисот лет ушло у духа ребёнка на то, чтобы скопить силы, а значит, его матери было примерно столько же. Но сама Лань Чан не владела мощной тёмной энергией – очевидно, демонице так долго задержаться на этом свете помог именно чудесный артефакт.

Если отцом был небожитель, тогда понятно, отчего дух так свиреп. Бессмертный вступил в тайную связь с простой девицей, но, наигравшись, бросил – а может, чувства остыли. Одинокую девушку постигла страшная участь: у неё из живота заживо вырезали ребёнка. В результате и мать, и дитя обернулись нечистью, а дух нерождённого, вероятно, загубил множество людей. Дело было серьёзное, по важности не уступавшее истории с Сюань Цзи, да и в целом между двумя этими случаями угадывалось нечто общее.

Се Лянь отлично знал, что делать дальше. Он повернулся к Хуа Чэну и сказал:

– Саньлан, она…

– Поступай как считаешь нужным, – перебил тот. – Меня можешь не спрашивать.

Принц кивнул.

Получив разрешение, он развернулся к Лань Чан, которую в тот момент осаждали демоны, терзаемые любопытством.

– Лань Чан, кто отец твоего малыша?

– Вот гад! Убил и не похоронил! Ребёнка заделал, а растить не стал!