Благословение небожителей. Том 3

– Что скажете, господа? Пожалуйста, сосредоточьтесь, мне очень важно ваше мнение…

Повелитель Ветра немного пришёл в себя, вытер щёки, схватил хозяина за руку и стиснул, бормоча что-то неразборчивое.

Се Лянь пожал его ладонь в ответ и уточнил:

– Что-что, говорите?

Но у бедняги язык так распух, что он не мог связно выражаться. Он отдышался немного и, продолжая ронять слёзы, принялся толкать Мин И:

– Мин-сюн! Мин-сюн, что с тобой? Ну же, очнись! Просыпайся!

Повелитель Земли продолжал лежать лицом в стол без движения. Ши Цинсюань терпеть не мог, когда его игнорировали, он пихал товарища всё сильнее, в конце концов вцепился в него и яростно затряс. Не выдержав, Се Лянь воскликнул:

– Повелитель Ветра, пожалуйста, оставьте в покое метлу! Давайте поговорим спокойно.

Но Ши Цинсюань, не выпуская метлы из рук, обернулся и громко закричал:

– Что вы говорите? А? Я не слышу!

Се Ляню пришлось подойти к нему вплотную и гаркнуть прямо в ухо:

– Повелитель Ветра! Это не Мин И! Вы схватили метлу! А Повелитель Земли – вон он!

В это мгновение Мин И очнулся и резко сел. К удивлению присутствующих, он вдруг вернул себе мужской облик и, весь бледный, без кровинки в лице, выпалил:

– В меня вселились демоны. Прошу, помогите мне их изгнать.

«От ложки похлёбки демоны вселились?» – изумился Се Лянь и испуганно промямлил:

– Не может быть…

Ши Цинсюань же выпучил глаза и завопил, тыча в Мин И пальцем:

– Стоять! Что за нечисть смеет со мной, Повелителем Ветра, шутки шутить?! Мин-сюн, скорее, я тебя прикрою, вместе мы его одолеем!

Одной рукой он покрепче стиснул метлу, а другой выхватил веер. Раскрой он его – с храма бы немедленно сорвало крышу! Се Лянь вцепился в Ши Цинсюаня и взмолился:

– Нельзя, никак нельзя. Господа, прошу, очнитесь же!

Из-за двери раздался визгливый булькающий хохот: то Ци Жун катался от смеха, молотя по земле кулаками.

– Так вам и надо! – верещал он между приступами гогота. – Сукины дети! Давайте уматывайте обратно на Небеса! Ой, умора! Есть в мире справедливость!

Обоих небожителей шатало из стороны в сторону, они оглашали святилище стенаниями. Хуа Чэн бесстрастно наблюдал за происходящим, прислонившись к стене и сложив руки на груди.

Се Лянь посмотрел на него, потом на Повелителей Ветра и Земли, которые корчились на полу, схватившись за головы, и тихонько спросил:

– Может, маловато я воды добавил? Им ещё хуже, чем Ци Жуну…

Хуа Чэн только брови вздёрнул:

– Меня лично всё устроило. Может, у них просто вкуса нет. Ничего, бывает.

Се Лянь до того момента не задумывался, чем обычно питается Зелёный Демон, а к чему привыкли бессмертные. Так-то, если сравнить, становилось понятно, почему на божеств похлёбка сильнее подействовала… Что Хуа Чэн мог добавить в котёл нечто от себя, принцу и в голову не пришло.

Донельзя расстроенный и терзаемый муками совести, Се Лянь влил в Ши Цинсюаня и Мин И по семь-восемь стаканов воды, и лишь после этого те немного пришли в себя. И хотя лица их всё ещё оставались зелёными, прямо как у Ци Жуна, а взгляды – остекленевшими, сознание, к счастью, прояснилось, и к ним вернулась способность членораздельно изъясняться. Правда, у Ши Цинсюаня никак не останавливались слёзы, а при разговоре он то и дело прикусывал язык, но это уже мелочи.

Спустя два часа, когда суматоха улеглась, все четверо расселись вокруг столика для пожертвований.

Мин И тяжело опустил голову на столешницу и застыл, словно мёртвый.

– Повелитель Ветра, – нарушил молчание Се Лянь, – вы говорили, вам требуется моя помощь. Что случилось?

Бледный как полотно Ши Цинсюань наложил на дверь заглушающее заклинание и, убедившись, что их никто не подслушает, заговорил хриплым голосом:

– Дело вот в чём… – Он откашлялся. – Ваше высочество, вы безмятежны даже в гуще мирской суеты, вот уже восемьсот лет совершенствуетесь среди людей, много где побывали и многое видели. Наверное, вам встречалось немало нечисти?

– Да, – ответил Се Лянь, сложив руки на груди. – Кое-какую доводилось видеть.

– Тогда скажите, пожалуйста, – продолжил Повелитель Ветра, – известен ли вам такой демон, как божок-пустозвон?

– Который любой праздник превращает в похороны? – уточнил Се Лянь.

– Именно…

Ши Цинсюань понизил голос, и принца вдруг охватил необъяснимый страх, а по спине его пробежал неприятный холодок. Одновременно с этим он услышал голос: некто злобно усмехнулся и затянул престранный мотив.

В крохотном святилище Водяных Каштанов, которое только что было наполнено теплом и солнечным светом, лившимся через окна и прорехи в стенах, в момент стало мрачно, словно его накрыла огромная тень. У Се Ляня замёрзли ноги и руки.

Не выдержав, он поплотнее закутался в одежду и спросил прямо:

– Простите, не понимаю… Кто смеётся? Кто поёт? Кто дует мне в спину? И кто нагнал на храм такую тьму?

– А, это я! – Ши Цинсюань вытер слёзы. – Простенькое заклинание, не обращайте внимания. Хотелось создать соответствующую атмосферу.

Остальные молчали, не зная, что на это ответить. Наконец принц потёр лоб и пробормотал беспомощно: