Благословение небожителей. Том 3

Конечно, при желании можно было обойти ловушку: ответить расплывчато или перевести всё в шутку. Но уже дважды Повелитель Земли выразился предельно лаконично, и, если теперь он вздумает юлить, все поймут, что дело нечисто.

Се Лянь и Мин И спокойно смотрели друг другу в глаза. Наконец Повелитель Земли открыл рот:

– Один из пяти повелителей стихий, младший брат Повелителя Воды Ши Уду, Повелитель Ветра Цинсюань, – тем же бесстрастным тоном, что и прежде, ответил он.

Ши Цинсюань покачал головой:

– Почему ты не добавил «мой лучший друг»?

– С чего бы?

Се Лянь тихо выдохнул с облегчением: хоть Истинного Пустозвона и называли божком, на деле он являлся нечистью и не мог избавиться от особенностей, присущих своему роду. Три фразы прозвучали – и все три правдивы, а значит, с Мин И всё в порядке. Разве что Ши Уду и Ши Цинсюань не родные братья, но такую вероятность принц уже не рассматривал.

Но не успел он расслабиться, как Мин И вдруг подался вперёд, намереваясь вцепиться ему прямо в горло!

Се Лянь и Хуа Чэн отреагировали одновременно: три руки мелькнули быстро, как молнии, Ши Цинсюань рывком вскочил на ноги и закричал:

– Мин-сюн! Ты что творишь?!

Мин И впился в Се Ляня взглядом и процедил:

– Вы задали мне три вопроса, а я вам только один.

– Повелитель Земли, – с улыбкой ответил Се Лянь, – вспомните правила игры. Я не говорил, что количество вопросов ограничено!

– Ладно, – согласился Мин И. – Тогда я продолжу сейчас. Кто вы?

– Вы же сами дали ответ.

– Возможно, я ошибся. Иначе прошу объясниться. Зачем вы внезапно затеяли эту игру? Зачем задаёте мне такие странные вопросы? Всем известно, что князь демонов управляет удачей. К чему тратить силы на дурацкое развлечение?

– А вам какое дело? – ухмыльнулся Хуа Чэн. – Как хочу, так и трачу.

Выходит, не только Се Лянь с Хуа Чэном заподозрили своих спутников во лжи; Мин И тоже в них сомневался.

Теперь они заговорили вслух. Ши Цинсюань перестал понимать, о чём спор, но вынимать затычки из ушей не осмеливался.

– Остановитесь! – потребовал он. – Приказываю немедленно прекратить! Объясните, что случилось, а не то… не то я тоже драться начну!

С этими словами он развернул свой веер, но Мин И оттолкнул его в сторону:

– Прочь! Не мешайся!

В этот момент по залу пролетел порыв холодного воздуха, и пламя костра заплясало, то вздымаясь выше, то прижимаясь к земле. По стенам забегали тени, создавая жуткое впечатление, будто двое богов на постаменте – мужчина и женщина – то ли смеются, то ли плачут. Мин И схватил Ши Цинсюаня в охапку и выпалил:

– Здесь кто-то есть!

У Ши Цинсюаня, которого только что так бесцеремонно швырнули на пол, а теперь вновь подняли и сжали в объятиях, чуть искры из глаз не посыпались.

– Мин-сюн! Нельзя ли понежнее? – возмутился он.

– Не до того сейчас! – рявкнул Мин И.

Се Лянь, который всё это время не отрывал взгляда от статуй, вдруг сказал:

– Посмотрите на их глаза!

Остальные обернулись и увидели, как на застывшем в нежной улыбке лице статуи Повелительницы Ветра проявились четыре ярко-красные полосы: глиняная скульптура плакала кровавыми слезами.

Божественные изображения, освящённые и установленные в храмах, перед которыми возжигали благовония и произносили молитвы, отпугивали злые силы. Пусть не настолько, чтобы обратить демонов в бегство, но обычная нечисть не могла разрушить или осквернить изваяние.

Поистине могущественен оказался Истинный Пустозвон, если сумел в присутствии Повелителя Ветра сотворить такое с его собственной статуей! Слёзы всё капали и капали, образуя на полу лужу причудливой формы.

– Что происходит? – в недоумении спросил Ши Цинсюань. – Эта тварь… что-то рисует?

Он никак не мог разобрать, что изображает пятно, и не рисковал к нему приближаться – только вертел головой, стараясь рассмотреть фигуру с разных углов. Через мгновение Се Ляня осенило: это не рисунок, а перевёрнутый иероглиф!

– Не смотрите! – закричал принц. – Он того и добивается, чтобы вы прочитали!

Мин И размахнулся, и изваяния обоих богов с грохотом разлетелись на куски, а кровавые следы на полу скрылись под осколками.

– Мин-сюн! – Ши Цинсюань от потрясения даже начал заикаться: – Т-ты… только не рассказывай об этом моему брату, он тебе этого не простит!

Разбить чужую статую считалось страшным оскорблением, а Мин И за сегодня и табличку сломал, и скульптуры порушил. С тем же успехом можно было ворваться с пинка в трактир, сорвать с двери вывеску и надавать прислужникам оплеух. Когда хозяин узнает, он это дело так не оставит… Как бы до драки не дошло!

Обернувшись, Се Лянь заметил, что табличка, которую они разбили днём, изменилась. Раньше на голубом фоне была золотая надпись: «Храм Повелителей Воды и Ветра», а теперь наметился один кроваво-красный иероглиф «смерть».

Принц проворно закрыл Ши Цинсюаню глаза и беззвучно передал:

– Зажмурьтесь!

– Теперь-то что?!

– Ничего страшного, просто надпись на табличке поменялась. Эта тварь поняла, что вы её не слышите, и принялась письма писать!

– Да что же это такое?! – возмутился Ши Цинсюань. – Получается, я теперь не только глухой, но и слепой?!