Благословение небожителей. Том 5

Се Лянь, пошатываясь, в одиночестве двинулся вниз с горы. День был в разгаре, солнце давно взошло, вот только принц не чувствовал тепла его лучей.

На пути ему встретился звонкий бегущий с гор ручей с кристально чистой водой. Подойдя к берегу, Се Лянь увидел своё отражение и вгляделся в бледное лицо. Гладкая фарфоровая кожа без единой царапины, на шее ни следа ран – значит, на груди, животе и остальных частях тела их тоже нет. Принц, не в силах больше смотреть на себя, зачерпнул воды в ладони, умылся и сделал несколько глотков. Напившись, он поднял голову и заметил кое-что выше по течению. Неподалёку стоял большой камень, а рядом с ним лежало тело – судя по одежде, того самого уличного артиста. Он не спустился с горы, а умер здесь, в лесу. На камне виднелись отчётливые пятна крови – похоже, в приступе боли или страха мужчина размозжил себе голову. Тело уже начало разлагаться, одна его половина лежала в воде, испуская зловоние. Он был неподвижен, но на полусгнившем лице корчилось несколько маленьких ликов.

Се Лянь упал наземь, и ещё час его мучительно, до крови, выворачивало наизнанку.

* * *

Спустившись с горы, принц долго бесцельно бродил по улицам, пока чья-то рука не схватила его за плечо и не поволокла в переулок. Се Лянь обернулся, но увидел летящий в него кулак прежде, чем лицо нападающего.

– Где вы пропадали все эти дни?!

Когда Се Лянь очутился на земле, над ним навис разъярённый Фэн Синь. Тот явно не ожидал, что так легко получится повалить принца: он посмотрел на свой кулак, затем на поверженного господина и замер в недоумении так надолго, что Се Лянь даже успел подняться сам, без его помощи. Фэн Синь изменился в лице, но тон его ничуть не смягчился:

– Какие мы обидчивые! Стоило слово сказать, и вы тут же сбежали! Пропадали незнамо где целых два месяца! Вы хоть представляете, как сильно переживали ваши родители?!

Се Лянь вытер кровь, которая пошла носом от удара, и пробормотал:

– Прости.

Фэн Синь, наблюдая за тем, как принц ещё сильнее размазывает кровь по лицу, тяжело вздохнул:

– Ваше высочество! Ни к чему передо мной извиняться. Но вы… Что с вами случилось? Где вы были столько времени? Неужели есть что-то, чем вы не можете поделиться со мной? – Он заметил на поясе Се Ляня чёрный клинок и спросил: – Откуда у вас этот меч?

Принц хотел рассказать, но вспомнил их ссору перед уходом, сомнение на лице друга и понял, что даже думать не желает о пережитом.

– Прости, – лишь повторил он.

Когда они вернулись в хижину, государыня немедленно заключила сына в объятия и заплакала. Государь, кажется, ещё сильнее состарился: прежде он находил в своих волосах седину, а теперь на его голове с трудом можно было отыскать чёрный волос. Впрочем, отец вовсе не гневался, лишь сказал пару слов и умолк. Вероятно, он боялся бурной реакции Се Ляня – вдруг тот опять сбежит на несколько недель. Теперь все трое старались быть осторожнее в речах и поступках по отношению к принцу.

После скромной трапезы Се Лянь снял с пояса чёрный меч и передал другу.

– Это тебе. Возьми его и заложи.

Фэн Синь заметил, как дрожит рука принца, но понятия не имел почему.

– Зачем это?

– Разве тебе не нужны были деньги?

Лицо Фэн Синя скривилось от боли, а затем он покачал головой:

– Больше нет.

Се Лянь не стал настаивать, отбросил меч в сторону и лёг спать.

На этот раз по возвращении принц вёл себя так, словно ничего не случилось, и лишь надеялся, что ему удастся побыстрее вернуться к прежней жизни. Уже вскоре он отправился вместе с Фэн Синем на улицы давать представления. Тот переживал за Се Ляня и пытался сначала его отговорить:

– Не нужно, лучше отдохните ещё пару дней!

– Я уже почти два месяца отдыхаю. Если те артисты будут доставлять тебе неприятности, вдвоём будет легче с ними справиться.

– Они давно не приходили.

Причиной тому была не смерть здоровяка, который их возглавлял. Всё оказалось куда прозаичнее: Фэн Синь работал в этом месте достаточно долго, чтобы чувство новизны от его выступлений, привлекавшее публику, постепенно сошло на нет. Теперь, когда он утратил былое преимущество и перестал представлять для других артистов угрозу, его никто не донимал – заработок у всех выходил примерно одинаковым.

Каким бы отличным бойцом ни был Фэн Синь, как бы метко он ни стрелял из лука, количество зрителей заметно уменьшилось, как и количество денег – теперь он едва ли получал десятую часть от прежней выручки. К середине дня Фэн Синь весь взмок от усталости и присел в сторонке передохнуть.

– Давай я тебя подменю, – предложил Се Лянь.

– Может, не стоит?

Принц, не говоря ни слова, вышел вперёд. Прохожие, увидев нового человека, тут же заинтересовались:

– А этот парнишка нас чем удивит?

Се Лянь подобрал с земли палку и, ни на кого не оглядываясь, принялся фехтовать ею, как мечом. Палка со свистом рассекала воздух, и из толпы послышались одобрительные возгласы. Фэн Синь с непроницаемым лицом какое-то время понаблюдал за представлением, а затем отвернулся.

Се Лянь, позабыв про стыд, что терзал его прежде, продолжал демонстрировать своё искусство. Вдруг кто-то из зрителей громко фыркнул: